МАТЕМАТИЧЕСКАЯ, ТЕОЛОГИЯ Опции

[Гость_Акколада_*]

предшествующий избранию еврейского народа, иудаизм - как партикулярную религию избранного народа (эмблемой которой служит ДВА), христианство же оказывается возвращением к первичному универсальному монотеизму, вместе с тем учитывающим «избранность», монотеизму онтологизировавшему пару и превратившему ее в ТРИ.

Однако там, где имеет место не периодизация, а содержательное взаимоотношение субъектов, третий элемент выглядит избыточным, и партнеры разбиваются на пары.

Так складывалось на протяжении веков. Действительно, если двусторонних полемических сочинений известно великое множество, то полемик, в которых бы участвовали сторонники всех трех религий, найти совсем не просто.

[Гость_Акколада_*]

С этой точки зрения можно упомянуть сочинение Жана Бодена (1530-1596) «Диалог семи человек». В этой книге семь собеседников обсуждают достоинства именно трех авраамитических религий и приходят к заключению, что все они равно хороши. Однако этот подход явственно лежит в русле синкретизма, разве что не универсального, а ограниченного монотеизмом. Различия религий при подобном подходе не принимаются во внимание и потому не представляют подлинного интереса (нашумевшая книга Павича «Хазарский словарь» основывается именно на таком синкретистском подходе и не предлагает никаких оригинальных конструктивных идей).

В данном контексте уместно упомянуть «Диалог между философом, иудеем и христианином», написанный Пьером Абеляром (1079-1142) за год до его смерти. В этом диалоге помимо того, что иудей представлен в нем с симпатией, примечательно также и то, что в обсуждении участвуют именно три собеседника, однако третий – это не мусульманин, а философ, т.е. пара позиций сопрягается здесь единой мыслью, представляя собой классическую диалектику пары, в которой сама пара выступает третьим субъектом.

[Гость_Акколада_*]

Во взаимоотношениях между иудаизмом и христианством философии отведена роль танго. Но на эту роль заведомо не годится ни одна из религий.

Итак, как говорят на Ближнем Востоке, для танго нужно двое. Одного мало, троих много. Третьим может являться лишь само Танго. Что же касается третьего партнера, то он лишний, и способен только завидовать танцующей паре. Можно попытаться обдумать теологию двух источников (Торы и Корана) или теологию двух пониманий одного источника (Талмуд и Новый Завет), но привести три религии к единой логике - задача совсем не простая, уже по чисто «структурным» соображениям.

Однако если теологии двух источников не существует даже в зачатке, равно как и людей, заинтересованных в ее разработке, то теология двух пониманий единого источника бурно развивается и представлена сотнями солидных богословских исследований (к числу которых относится упомянутая работа Абеляра).

«универсум».

[Гость_Акколада_*]

Таким образом можно сказать, что устойчивую диалектическую пару представляют собой именно близнецы Иаков и Эсав, а Ишмаэль в их обществе оказывается теневой фигурой, не способной внести содержательный акцент.

Ислам не имеет какой-то своей по-настоящему оригинальной позиции. Содержательно эта религия не предлагает ничего, что за века до нее не обсудили бы уже иудеи и христиане. Это фактически так. Однако для нас здесь важно было подчеркнуть, что и на чисто «структурном» уровне, в качестве «третьего субъекта» ислам вполне избыточен.

Вместе с тем не следует забывать, что Ишмаэль составляет пару Ицхаку (породившему Иакова и Эсава), и что диалог двух источников - Библии и Корана – имеет свой смысл и свои перспективы.

[Гость_Акколада_*]

ЧЕТЫРЕ
«Четыре – это четыре матери»
Четыре сына
Четыре – это четыре матери, т.е. Сара, Ривка, Рахель и Лея.

Итак, если субъектность и пространство характеризуется числом ДВА, время числом ТРИ, то состояние всего сущего характеризуется числом ЧЕТЫРЕ.

Действительно, четыре матери – даже трудно понять как-нибудь иначе, чем как четыре стихии, т.е. как землю, воду, воздух и огонь. Причем знаменательно, что это универсальное разделение пронизывает все материальные и духовные предметы. По существу везде, где мы сталкиваемся с четырьмя предметами, можно ожидать их сведения к четырем стихиям.

В пасхальной Агаде, из которой мы взяли песню «Один кто знает», говорится о четырех сыновьях, соответствующих четырем отношениям к еврейской традиции, четырем отношениям к самой пасхальной Агаде.

[Гость_Акколада_*]

Вот как звучит это фрагмент: «Благословен Вездесущий, Благословен Он. Благословен давший Тору народу Своему Израилю, Благословен Он. В соответствии с четырьмя этими благословениями – о четырех сыновьях говорит Тора. Один сын мудрый, другой нечестивый, третий простодушный и четвертый – который не спрашивает».

Действительно, вопросы трех сыновей приводятся в самой Торе. Вот они:

«Когда спросит тебя сын твой в будущем, говоря: «Что это за откровения и уставы и законы, которые заповедал вам Господь Бог ваш?» (Втор 6.20) - этот вопрос – вопрос мудрого сына.

«Когда спросит тебя в будущем сын твой, говоря: «что это?» (13.14) – это вопрос простодушного сына.

«И когда скажут вам дети ваши: «что это за служение у вас?» (Исход 12.26) – это вопрос нечестивого.

Соответственно четвертый сын, который «не знает, что спросить», не спрашивает ничего.

[Гость_Акколада_*]

Итак, четыре благословения, произносимые в начале фрагмента, соответствуют четырем сыновьям. Иными словами, даже нечестивый остается охваченным интересом традиции. При всем том, что он отвергает ее, она не отвергает его.

Что значат эти четыре сына и их вопросы?

Магараль в «Гвурат Хашем» (53) представляет четырех сыновей с их вопросами как четыре уровня отношения к традиции.

Мудрый сын непрестанно учится и постигает предмет во всех его деталях, его мудрость проистекает от его постоянного учения, как сказано «Святой благословен Он, дает мудрость только тем, в ком есть мудрость» (Брахот 55.а). Простодушный – не учится, но интересуется, он задает чистосердечные вопросы. Третий, который «не умеет спросить» - равнодушный, он не учит и не интересуется, у него не возникает вопроса. Но когда ему рассказывают, он не отказывается слушать и присоединяется ко всем. Четвертый же сын, нечестивый – он активно отстраняет от себя традицию и противопоставляет себя ей. Даже слушая, он посмеивается и ставит себя над всеми.

[Гость_Акколада_*]

В этой связи четырех сыновей и их вопросы невольно хочется сопоставить с «четырьмя видами» растений, используемых в Суккот. Сказано (в "Ваикра Рабба"): "Плод красивого дерева (этрог) - это весь Израиль: как в этроге есть вкус и запах, так и в Израиле есть люди, сочетающие Тору с добрыми делами. "Ветви финиковой пальмы" - это тоже Израиль: как в финиках есть вкус, но нет запаха, так и в Израиле есть люди, у которых есть Тора, но нет добрых дел. "Ветвь древа густолиственного (мирт)" - и это Израиль: как в мирте есть запах, но нет вкуса, так и в Израиле есть люди, у которых есть добрые дела, но нет Торы. "Речные вербы" - и это Израиль: как в вербе нет ни вкуса, ни запаха, так и в Израиле есть люди, у которых нет ни Торы, ни добрых дел. Что же Господь Пресвятой делает с ними? Погубить их нельзя. Вот и сказал Господь: пусть все они будут связаны вместе, так что одни будут искуплением других".

Здесь мы опять же видим, что четвертая категория «нечестивцев» не отделятся от себя самой традицией, хотя они сами себя от традиции и отделяют.

[Гость_Акколада_*]

В наш век, когда стало естественно ставить себя вне традиции и рассматривать ее извне, позиция четвертого сына стала настолько распространенной, что ее даже трудно называть нечестивой. Разумеется, всегда можно отличить искренние убеждения, строящиеся на неспособности отождествляться с любой традицией, от самомнения и самопревознесения. Но в данном случае нам важно подчеркнуть, что значительная часть сынов Израиля, ставящая себя вне традиции, самой традицией в расчет все же принимается.

[Гость_Акколада_*]

Четыре элемента
Но в действительности эти четыре отношения и подхода, выглядящие как некоторая последовательность, на самом деле являются не просто последовательностью, а последовательностью четырех взаимопревращающихся элементов (или как их именуют в современном мире – четырех состояний вещества»).

[Гость_Акколада_*]

Где-то я читал о соответствии четырех сыновей четырем элементам – земле, воде, воздуху и огню. Действительно, легко заметить, что мудрый соответствует огню, поддерживающему и наращивающему самого себя, простосердечный соответствует воздуху, духовному и подвижному, равнодушный – воде, все еще способной к движению, а нечестивец – земле.

При этом и динамика их взаимопревращения та же самая. Ведь элементы представляют собой последовательность взаимных превращений. Как писал Марк Антонин: «Смерть земли – рождение воды, смерть воды - рождение воздуха, смерть воздуха – рождение огня и обратно». + Антология мирофой философии Т.1 М. 1969 стр 275

(В наш век говорят: смерть твердого тела - рождение жидкого, смерть жидкого – рождение газообразного, смерть газообразного – рождение плазмы).

[Гость_Акколада_*]

Этими четырьмя элементами (состояниями) пронизано все мироздание. Так в сочинении «Эвен Шлема», написанном учениками Виленского Гаона с его слов, начинается следующим утверждением: «Все служение Всевышнему зависит от исправления качеств характера. Они (эти качества) подобны облачению для заповедей и являются основанием Торы. И все грехи имеют своим корнем качества характера. А качества характера имеют корнями четыре основных элемента». В другой главе этой книги (10.33) сказано: «Основа Ган-Эдена – вода, а основа геенома огонь. И двумя этими основами пользуются в высших мирах. А в низших мирах пользуются воздухом и прахом, и человек должен пройти через все».

В этой связи в этом сочинении говорится о четырех типах людей. И это праведники, средние, нечестивцы и скоты. «Праведники судятся холодной водой, нечестивцы огнем, средние – водой и огнем, т.е. кипятком, а те, кто следуют за животной душой, истребляются там» (10.17)

[Гость_Акколада_*]

Но любопытно, что эта последовательность четырех типов не только схожа с четырьмя сыновьями, а представляет собой все ту же последовательность превращающихся элементов. При этом важно подчеркнуть, что речь идет именно о четырех замкнутых, состояниях. Души могут перейти из одного состояния в другое, но как бы умирая и заново рождаясь. Внутренне эти состояния закрыты друг для друга.

Праведники не понимают, как можно отрекаться и предавать, они вообще не способны принимать во внимание текучие условия этого мира. Праведники тверды. Они воодушевляют нас, средних людей, составляющих большинство человечества, и склоняют к добру.

Средние – жидкие. У них имеются свои границы. Они могут поддаваться чужому влиянию, но в то же время не уступают животному инстинкту. Они, например, не понимают, как можно убить другого человека, а если по какой-то причине и совершают это преступление, то не могут спокойно жить под грузом этого преступления и приходят с повинной.

[Гость_Акколада_*]

Средние не понимают, как можно убить, т.е. как можно из-за желания овладеть собственностью другого устранить его из жизни. Но злодей делает свои преступления легко и просто, «воздушно». Он без внутреннего затруднения убивает другого человека, забирает его имущество и живет припеваючи. Этот человек полностью отделяет себя от общества. Но он при этом еще сохраняет верность своим принципам и своему воровскому товариществу. Он презирает средних и праведников и считает себя вправе их обворовывать и даже убивать, потому что они «быдло», а он «право имеет».

И, наконец, бесформенность плазмы соответствует тем, как назвал их Вилленский Гаон, скотам, которые не признают даже воровских законов и не понимают вообще, что есть какой-либо «принцип» помимо непосредственного собственного животного интереса. Эти законченные злодеи сгорают в гееноме совершенно.

Здесь существенно, что это именно четыре состояния, которые внутренне совершенно закрыты друг для друга. Люди, совершившие выбор какого-либо из этих состояний, глухи к другим состояниям, т.е. они внутренне им непонятны.

[Гость_Акколада_*]

Чтобы лучше прочувствовать эту четырехчленную действительность, я бы обратил внимание на то, что эти четыре элемента, соответствующие четырем состояниям материи, обнаруживают себя также и в состояниях плоти.

Легко можно заметить, что нашей плоти свойственно четыре состояния телесной близости, явственно соответствующие четырем стихиям:

Так, холодное формальное рукопожатие знакомых, которое едва распознается как вообще связь с другим телом, соответствует земле. Теплое продолжительное рукопожатие или объятие близкого друга уже сообщает нам явственное ощущение другого тела, и это ощущение (обтекаемости) соответствует воде. Теплая длительная ласка, которой одаряют друг друга дети и взрослые, а также, разумеется, супруги – очевидно, соответствует воздуху. И, наконец, сексуальное обладание - однозначно соответствует огню.

Это квантующиеся состояния, которые четко обособлены внутри себя и недоступны друг для друга. Между ними существуют зримые границы: так твердое «не понимает» жидкое, жидкое - газообразное, газообразное – плазму.

[Гость_Акколада_*]

Остается лишь добавить, что ЧЕТЫРЕ стихии явственно проистекают из ТРЕХ периодов: начала, продолжения и завершения. Действительно, четыре стихии легко разделить по одному признаку: одна (земля) неподвижная и три другие (вода, воздух и огонь) – подвижные.

При этом подвижные стихии будут соответствовать трем периодам: начало – огню, продолжение - воздуху, завершение – воде. Четвертое неподвижное состояние (земля) покоится на трех подвижных: с одной стороны оно порождается ими, но с другой стоит особняком, представляя собой предел – «стенку».

Это положение полностью соответствует данным термодинамики, согласно которым температура плазмы не ограничена и может возрастать до бесконечности. Ведь хотя скорость движения молекул, отражающая температуру, и ограничена скоростью света, при приближении к этой скорости масса частицы увеличивается до бесконечности. С другой стороны «затвердевание», снижение скорости молекул ограничено именно абсолютным нулем.

[Гость_Акколада_*]

Вот как представляет это положение Магараль. В книге «Дерех Хаим» (1) он пишет по поводу слов из «Перкей авот»: «Мир держится на трех устоях: Торе, богослужении и благотворительности».

Магараль приводит эти начала с соответствии с тремя элементами - воздухом (Тора), огнем (богослужение) и водой (благотворительность). Четвертый же элемент, земля, по Магаралю - это сам мир, который крепится на трех опорах. Для подтверждения этого положения Магараль ссылается на стих Псалма: «Бог, Боже, Господь говорил и призывал землю» (50.1)

[Гость_Акколада_*]

ПЯТЬ
«Пять – это пять книг Торы (Пятикнижия)»
Пятикнижие и пятидушие

Тора – это Пятикнижие, а именно: Берешит (Бытие), Шмот (Исход), Ваикра (Левит), Бемидбар (Числа) и Дварим (Второзаконие).

Иными словами, согласно иудейскому видению, природе числа ПЯТЬ наиболее близко соответствует именно Тора; или что то же самое - Закон Всевышнего определенным образом связан в первую очередь с пятеркой, символизируется ей.

В самом деле, ведь деление Торы на книги относительно условно. И если Всевышний решил скомпоновать главный «труд Своей жизни» в пять свитков, а не, скажем в шесть или в четыре, то значит за этим стоит свой смысл.

[Гость_Акколада_*]

Попытаемся же проникнуть в значение числа пять. Прежде всего следует отметить, что число пять соответствует центру и четырем сторонам света, что в частности проявляется в расположении станов двенадцати колен при выходе из Египта. Они были распределены именно на пять лагерей. Как это описывается в Бемидбар (2.3), в центре располагалось колено Леви, впереди к востоку станы колена Иегуды, Иссахара и Звулуна; к югу Рувена, Шимона и Гада; к западу Эфраима, Менаше и Биньямина и к северу Дана, Ашера и Нафтали.

В книге «Дерех Хаим» (стр 90) Магараль отмечает, что Пять книг Торы соответствуют пяти душам, как сказано в трактате Шабат (104.б): «Исход души подобен сожжению Торы».

О каких душах идет речь? Иудейская традиция учит о пяти душах - нефеш, руах, нешама, хайя, йехида. (НаРаНХаЙ), которые в лурианской каббале связываются с пятью парцуфим Адама Кадмона.

[Гость_Акколада_*]

Вот как характеризует эти пять душ Гершом Шолем: «Нефеш соответствовала животной душе, происходящей от четырех стихий, руах — разумной душе, а нешама - божественной искре, "части Бога Всевышнего", происходящей из сфиры Бина (Разум) божественной плеромы. "Зогар" (XIII в.) добавил еще души хайя и йехида, относящиеся к глубочайшим и тончайшим уровням бытия. Постепенно эти души стали восприниматься именно как уровни развертывания духовного существа человека, причем уровень душ хайя и йехида считался доступным для редких избранных. Остальные же лишь обладают этими душами как бы потенциально, и они находятся за пределами сферы самосознания профанической личности. Или, другими словами, сознание профанических личностей не развертывается на тех уровнях, на которых оно могло бы быть названо "хайя" и "йехида". Высшей душой лурианская каббала считает душу, происходящую из уровня йехида сефиры Кетер (Венец, Корона) мира ацилут. Это душа Машиаха (Мессии)».

+ Scholem G. The Meaning of the Torah in Jewish Mysticism // On the Kabbalah and Its Symbolism. P. 77-86; Idem. Kabbalah. P. 579-583.