МАТЕМАТИЧЕСКАЯ, ТЕОЛОГИЯ Опции

[Гость_Акколада_*]

Сведенборг также видит в браке принцип сочетания основных духовных «противоположностей». Он пишет: «Божественная истина и Божественное благо, от коих исходит всякое разумение, всякая мудрость и всякое блаженство, влияют в особенности на супружескую любовь, и, следовательно, супружеская любовь есть самая основа Божественного наития, ибо она в то же время есть супружество истины и блага. Как разум соединяется с волею, так и истина соединяется с благом на том основании, что разум принимает Божественную истину и даже образуется истинами, а воля принимает Божественное благо также образуется благами… Соединение истины и блага образует ангела, а вместе с тем и его разумение, его мудрость и блаженство; ибо ангел становится ангелом по мере соединения в нем блага с истиной и истины с благом, или, что то же, по мере соединения в нем любви с верой и веры с любовью» (370)

Отражая логику супружеских отношений, парность пронизывает все уровни духовной реальности. Первые слова Торы «Берешит бара» - «В начале сотворил», истолковываются иудейской традицией как «Бе решит бара», т.е. «двойкой», «парой», «двуначалием» сотворил (числовое значение буквы «Бет» - два).

[Гость_Акколада_*]

Комментатор Р.Яаков «Баал А-Турим» поясняет это еще и так: «Тора начинается с буквы «бет» в честь двух миров, созданных Всевышним – мира этого и мира грядущего, и в честь двух Тор, Торы письменной и Торы устной».

Этому иудейскому подходу вторит Сведенборг: «Очевидно, что Божественная Сущность есть Любовь и Мудрость, что Божественная Любовь и Божественная и Мудрость… есть таким образом единое» «Мудрость ангельская о Божественной Любви и Божественной Мудрости» (3.46)

Но не только мир этот и мир грядущий, не только душа и тело и не только муж и жена представляют собой параллельные миры.

Парность обнаруживает себя уже на уровне чисел, которые традиционно делятся на четные и нечетные. Действительно, не случайно, что кратность числу два представляется как какая-то фундаментальная характеристика чисел. Ведь никто не подразделяет числа на троичные, пятеричные и т.д. то есть кратные трем или пяти.

[Гость_Акколада_*]

При этом разделение всего множества чисел на «четные» и «нечетные» означает, что число два противопоставляется всем остальным простым числам, являющимся нечетными (так и не доказано, конечен ли их ряд или бесконечен).

Более того, как это будет показано ниже, многие из 13 фундаментальных чисел призваны рассматриваться как пары, призваны осмысляться в паре с другими числами. Так, например, смысл СЕМИ будет рассматриваться в связи с ШЕСТЬЮ (шесть будничных дней и Суббота); а число ВОСЕМЬ - в паре с СЕМЕРКОЙ (суббота и восьмой день обрезания).

Соответственно и Десять Заповедей распределены по пять на двух скрижалях в силу парности всего сущего. На одной скрижали были записаны пять заповедей, посвященных взаимоотношениям между человеком и Богом, и на другой - пять заповедей, посвященных взаимоотношениям между человеком и человеком. Таким образом, «субъектами» парности в данном случае выступают «религия» и «государство». Они должны быть разделены, хотя друг без друга и немыслимы.

[Гость_Акколада_*]

Два Имени Единого Бога
Итак, согласно иудейскому взгляду, «атомом» духовного мира является пара. При этом важно отметить, что парность восходит к двум именам Всевышнего – Элоким (Бог) и Четырехбуквенному имени (Господь).

Приведенная цитата из Мидраша «Тмура» («Святой сотворил весь мир парным: одно вместо другого, и одно против другого…) завершается следующими словами: «Все это чтобы возвестить о могуществе Святого, благословен Он, Который сотворил все парным и сообщным – за исключением Святого, благословен Он, Который один, и при Нем нет второго».

Между тем даже это предельное Божественное единство, согласно традиции иудаизма также двоится. По-существу, в основе иудейского представления лежит теология Двух Имен. Отчасти в этом имеется своя логическая неизбежность.

[Гость_Акколада_*]

В самом деле, уча о том, что Бог един, всякий монотеизм сталкивается с фундаментальной трудностью. Единое нельзя ни с чем соотнести, нельзя идентифицировать, нельзя мысленно зафиксировать, а потому в последнем счете нельзя и исповедать. Книга Рамбама «Морэ невухим» - по сути одно сплошное доказательство того, что между самим Единым и Его исповеданием пролегает бездонная пропасть.

Пока мы рассматриваем Всевышнего как Творца, жить еще как-то можно. Пара наличествует: Творец – творение (в иудаизме такого рода теология именуется «маасе берешит»). Однако всякая попытка рассмотреть Его Самого по Себе вне связи с миром («маасе меркава») наталкивается на фундаментальные противоречия. Если Он Един, то сравнивать Его не с кем, а следовательно невозможно и мыслить.

В ряде случаев монотеизм следует по тропе, проторенной неоплатонизмом, предлагая так называемую апофатическую (негативную) теологию. Однако если бы монотеистические теологи ограничивались только апофатической теологией, они были бы чистыми неоплатониками, а не исповедниками Бога Израиля.

[Гость_Акколада_*]

Как же монотеистические религии могут выходить и выходят из этого положения?

И тут по всей видимости пришло время обратиться к числу ТРИ, относительно которого сказано «Три – это три отца».
ТРИ
«Три – это три отца»
Троица и Двоица
Имеются в виду три патриарха: Авраам, Ицхак и Иаков.

Однако прежде чем рассмотреть связь числа ТРИ с именами трех патриархов, продолжим исследование тех трудностей, которые испытывает теология при осмыслении Единого.

Как известно, христианство решило проблему Единого, провозгласив именно догмат Троицы: Бог един в трех лицах. Вот как вырисовывает эту ситуацию православный теолог В.Н.Лосский: «Апофатизм, свойственный богомыслию Восточной Церкви, не тождествен безличной мистике, опыту абсолютной Божественной внебытийности, в которой исчезает как человеческая личность, так и Божественное Лицо. Предел, которого достигает апофатическое богословие... это не есть какая-то природа или сущность; это также и не лицо, это – нечто, одновременно превышающее всякое понятие природы и личности, это – Троица». (В.Н. Лосский "Очерк мистического богословия восточной церкви". Глава 3)

[Гость_Акколада_*]

Человек может зреть Единого Бога, потому что внутри Себя Он представлен тремя Лицами. Между ними существует иерархическое, но не сущностное различие.

В триединстве провозглашается в сущности тот самый принцип, который мы сформулировали в общем виде в отношении общины: личность – это всегда часть, но одновременно так же и все то целое, чего она часть.

Вот как выражает это положение Лосский: «Речь здесь идет не о материальном числе, которое служит для счета и ни в какой мере не приложимо к области духовной, в которой нет количественного возрастания. В частности, когда это число относится к нераздельно соединенным Божественным ипостасям, совокупность которых («сумма», если выражаться не совсем подходящим языком) всегда равна только единице (3 = 1), тройственное число не является количеством, как мы это обычно понимаем: оно обозначает в Божестве неизреченный Его порядок». (В.Н. Лосский "Очерк мистического богословия восточной церкви" Глава 3. )

[Гость_Акколада_*]

Таков подход христиан. Ислам, слывущий последовательным монотеизмом, не идет дальше соотнесения Единого с его атрибутами.

В сущности это трюк, так как атрибуты выражают отношение к миру, и поэтому эта теология является разновидностью теологии «маасе берешит», а не «маасе меркава».

Может создаться впечатление, что в учении о двух именах Единого Бога и в учении о десяти сфирот иудаизм (на интеллектуальном уровне) движется по стопам ислама, а именно говорит об атрибутах Единого.

Однако дело в том, что диалектика Двух Имен гораздо глубже, чем взаимодействие атрибутов, хотя, разумеется, Два Имени действительно характеризуются свойствами атрибутов: Имя Элоким соответствует суду, Четырехбуквенное Имя – милости. Однако в первую очередь это все же Имена, а не качества, и их легче понять как два субъекта внутреннего диалога, а потому и как предмет «маасе меркава».

[Гость_Акколада_*]

Если так позволительно выразиться, в двух Своих Именах Всевышний ведет внутреннюю беседу с Самим Собой. Он един, но двоится во внутреннем диалоге.

При этом важно отметить, что эта логика принципиально основывается на паре и последовательно уклоняется от перехода к триединству. Для иудаизма субъект – это всегда пара субъектов, хотя в этом смысле он и третий субъект. Однако этот третий субъект внешний, а не внутренний по отношению представляемой им паре.

Иудаизм может оперировать триадами, однако в конечном счете они сводятся к парам. В частности, в каббалистических представлениях о Десяти сфирот девять из них представлены тремя триадами. Но при этом «центральные» сфирот считаются производными. Например, если категория, присущая Аврааму - это милость («хесед»), а Ицхаку - это суд («дин»), то категория красоты («тиферет»), присущая Иакову – это не вполне самостоятельная категория, а результат примирения милости и суда. В основе лежит все-таки пара - Суд и Милость (восходящие к двум именам Всевышнего).

[Гость_Акколада_*]

Другими словами, если Авраам и Ицхак действительно создают пару, то Израиль стоит особняком, олицетворяя эту пару в ее единстве. Если же сам Иаков с кем-либо и может составить пару, то скорее всего со своим братом близнецом – Эсавом, который, согласно традиционным представлениям, идентифицируется с церковью.

Этот переход от единицы к паре в ясной форме был осмыслен Магаралем в комментарии к следующим словам из «Перкей Авот»: «Антигон Сохосский перенял от Шимона Праведного и учил: Не будьте как рабы, служащие господину под условием получения платы, но будьте как слуги, не имеющие в виду награды, и да будет вам присущ страх Божий». (1.3)

[Гость_Акколада_*]

Следует отметить, что после Антигона началось так называемая «эпоха пар». Сангедрин в период его расцвета возглавлялся именно парой мудрецов. Магараль в «Дерех Хаим» связывает этот период именно с высказыванием Антигона. Он пишет: «Это высказывание соответствует Антигону, который был один вместо двух. Так как у любви и страха имеется один корень. Потому что человеку следует любить Всевышнего и бояться его. И негоже если есть любовь без страха или страх без любви». Есть дела, которым присуща только любовь, и есть дела, которым присущ только страх, но для человека должны быть присущи и любовь и страх вместе. И Антигону, который пришел рассказать и о любви и о страхе, не следовало иметь пары. Но в тех парах, которые пришли позже, один учил о том, чему присуща любовь, а второй тому, чему присущ страх».

[Гость_Акколада_*]

В другом разделе этой же книги Магараль в следующих словах выражает эту логику: «У человека имеется три аспекта. Один аспект со стороны сил душевных, второй со стороны сил телесных, и третий со стороны человека самого. Потому что не эти отдельные части существуют сами по себе, а третий аспект включает в себя два других – душевный и телесный». (+ Магараль «Дерех Хаим» (стр 102)

Иными словами, душа и тело являются парой, образующей цельного человека. Этот цельный человек – третья действительность, однако это действительность пары. Но эта же самая логика обнаруживается в диалектике Двух Имен. Например, некоторые евреи сопровождают выполнение многих заповедей следующим посвящением: «Во Имя единства Пресвятого, да будет Он благословен, и Шехины Его» («Пресвятой» соответствует Четырехбуквенному имени, «Шехина» – имени Элоким). Здесь Единство мыслится именно как третья действительность, но в то же время воспринимается она как пара Двух Имен, а не как третье дополнительное Имя.

[Гость_Акколада_*]

Пара Имен как следующее Единство (по отношению к каждому из Имен в отдельности) связано не с внутренним, а с внешним диалогом, т.е. оно относится к диалогу между Творцом и творением.

Со своей стороны христианство рассматривает Единство именно как внутреннюю, а не как внешнюю характеристику. Святой Дух, являющийся любовью Отца и Сына, т.е. их отношениями, признается отдельным дополнительным лицом.

Эта онтологизация единства двух в качестве суверенного третьего члена вполне правомочна. Единство определяет устойчивость пары в той же мере, как ее «внутренние» элементы. Пара, танцующая танго, при желании может быть представлена как триединство: «он», «она» и «танго».

[Гость_Акколада_*]

Григорий Богослов в следующих словах сопоставляет христианский и еврейский подходы: «Троица замыкается в совершенстве, ибо Она первая преодолевает состав двоицы. Таким образом Божество не пребывает ограниченным, но и не распространяется до бесконечности. Первое было бы бесславным, а второе – противоречащим порядку. Одно было бы совершенно в духе иудейства, второе – эллинства и многобожия» (Цит. По В.Н.Лосский «Очерк мистического богословия восточной церкви» Гл. 3).

Трудно сказать, что конкретно имел в виду Григорий Богослов, утверждая, что иудеи «бесславно» фиксируются на «двоице», но попал он, похоже, в самую точку.

[Гость_Акколада_*]

Пара и триада
Между тем существенно отметить, что число ТРИ все же признается весьма значимым не только в христианстве, но и в иудаизме. Так в трактате Шабат (88а) говорится: «Один галилеянин говорил р.Хисде: Благословен Господь, давший тройственный Завет Свой (Тора, Пророки, Писания) тройственному народу (когены, левиты, израилитяне), через третьего в семье своей (Мирьям, Аарон, Моше), в третий месяц (сиван)».

Этот перечень сакральных «тройственностей», конечно, далеко не полон. Среди наиболее почитаемых в иудаизме «триад» помимо трех патриархов: Авраама, Ицхака и Иакова, можно указать также и три праздника, связанных с паломничеством в Иерусалим: Песах, Шавуот и Суккот. В этой связи уместно упомянуть также о «трех основаниях мира»: Торе, богослужении и благотворительности (Перкей Авот 1.2); о трех молитвах: аравите, шахарите и минхе, о трех субботних трапезах; о трех уровнях интеллекта: мудрости, разуме и знании, и т.д. Причем все это как бы закрепляется троекратным повторением слова «Свят», произносимым перед Всевышнем ангелами на небе и евреями на земле (Иехезкель ).

[Гость_Акколада_*]

Однако если мы приглядимся, то заметим, что триады в принципе отражают не диалектику, а историю, т.е. представляют собой периодизацию. Как правило, разделение на три связано с неким жизненным циклом: с началом процесса, его продолжением и завершением, а не с его сутью, обеспечиваемой диалогическими отношениями пары.

Таковы, например, три поколения патриархов: Авраам начинает, Ицхак продолжает и закрепляется, Иаков – завершает. Песах (начало), Шавуот (укоренение), Суккот (обновление, продолжение). Три молитвы соответствуют трем периодам суток: вечеру, утру и дню. То же можно сказать и в отношении трех разделов ТАНАХа - Торы, Невиим, Ктувим – они отражают три этапа откровения. Все, что писалось позже – это уже комментарий к этому откровению.

[Гость_Акколада_*]

Итак, «пространство» в иудейском исчислении связано с числом ДВА. В свою очередь число ТРИ (и для еврея и для христианина) тесно связано со временем, что в особенности сказывается на таких порождениях числа ТРИ, как ШЕСТЬ и ДВЕНАДЦАТЬ, что будет рассмотрено ниже.

Но разве не существует диалектика именно трех субъектов? Как с этим обстоит дело вне церковных и синагогальных стен?

Действительно, разве не на триадах основывал свое учение Прокл (монада, диада, триада)? Разве не опирался на триады Гегель (тезис, антитезис, синтез), или разве тот же Кант не разделял свои категории по триадам, например, единство, множественность, целокупность?

[Гость_Акколада_*]

Триады Прокла, по крайней мере частично, можно свести к периодизации («первое, среднее и последнее», «начало, середина и конец»). У Гегеля синтез осуществляется во времени. В значительной мере синтез – это следующая «стадия», т.е. гегелевскую триаду также можно рассматривать как периодизацию. Что же касается категорий Канта и других аналогичных случаев, то здесь триада, как раз, может быть представлена на иудейский манер, т.е. сведена к паре.

Последовательная онтологизация единства пары, как уже говорилось, имеет место только в христианской Троице. Любовь между Отцом и Сыном признается церковью таким же полноценным лицом, как сами Отец и Сын. Иными словами, «танго» засчитывается за полноценного субъекта наряду с самими партнерами. Впрочем в данном случае эта онтологизация отмечена дополнительной правомочностью, так как речь идет о полноценном лице, а не о танце.

[Гость_Акколада_*]

Как бы то ни было, числа ДВА и ТРИ можно воспринять как своеобразные эмблемы иудаизма и христианства. Два имени Единого Бога Израиля и Троица Церкви могут быть представлены как два альтернативных взгляда на единую реальность.

[Гость_Акколада_*]

Три религии
Между тем в свете этих особенностей ДВУХ и ТРЕХ вполне уместно рассмотреть взаимоотношение не только иудаизма и христианства, но так же и ислама.

Действительно, каждый из трех патриархов породил одного из родоначальников трех религий. Авраам породил Ишмаэля, родоначальника ислама, Ицхак породил Эсава, родоначальника христианства, и Иаков породил двенадцать патриархов – родоначальников еврейского народа и соответственно иудаизма.

Какой смысл может иметь тот факт, что монотеистических религий не одна, не две, а три? Как связаны близнецы Иаков и Эсав со своим дядей Ишмаэлем? Противостоят ли они ему как единая пара или все вместе они создают некую общую триаду? Как сама «структура» «пары» и «триады» сказывается на взаимоотношении трех этих патриархов и порожденных ими общин?

С точки зрения периодизации представить три религии как некую последовательность действительно возможно. Ислам, объявивший себя «религией Авраама-ханифа», можно понять как универсальный прото-монотеизм (эмблемой которого можно предложить ЕДИНИЦУ),