О Володе Высоцком, Жизнь и творчество Опции

[Brother]

В.С.Высоцкий-прерванный полёт...
О Володе Высоцком многое написано,услышано,увидено.Я лично встречался однажды с ним в 1978 году,когда он приезжал к нам на гастроли.Помню небольшого роста,подтянутого телосложения,приятный хриплый голос.Мы все пацаны в то время были увлечены его песнями,игрой в кино.Это был самородок,так и не понятый и не принятый своим же государством,но не народом.
Это был великолепный артист театра и кино,в его голос влюблялась вся страна,даже ненавидящие его слушали магнитофонные записи с хриплым голосом.Удивительное восприятие как профессорами,так и простолюдом,как работниками органов,так и уголовниками.У него был обширный круг слушателей.
Когда первый раз пошёл на его концерт,помню до антракта выступали две группы,после антракта ещё одна группа,а оставшееся время выступал Высоцкий в нагрузку которому навязали эти ансамбли.Выйдя на сцену он спел песню"На братских могилах",потом говорит:
-Что это я как чёрт из бутылки,даже не представился.Зовут меня Владимир,фамилия Высоцкий,работаю на Таганке...
Мы с пацанами сидели затаив дыхание вслушивались в каждое его слово,потом он пел"Чуть помедленнее кони"Милицейский протокол"Москва-Одесса"и т.д.
После выступления с ребятами зашёл за кулисы,взяли афтограф,спросил как меня зовут,пожелал мне быть настоящим человеком без фальши.
Большая жизнь,невысокого,но такой огромной души артиста,пробивающего каждый свой ход кровью и потом.Вспоминаю слова из песни:

"Поэты ходят пятками по лезвию ножа
И ранят в кровь свои босые души"

Он очень любил военную тему и не только потому что его отец был кадровым военным,хоть это и отпечаталось на его творчестве.Да просто потому,что Володя чувствовал тех кто шёл под пулемётным огнём,заваёвывая свободу.Вот и жизнь его была такая-же,под перекрёстным огнём со всех сторон кликуш и бюрократических систем,партийных и цензурных припонов.
Но в один день поэта не стало,ушёл своей смертью доказав,что не сдался до конца,свой протест выразив такой формой.

О ВОЛОДЕ ВЫСОЦКОМ

О Володе Высоцком я песню придумать решил:
вот еще одному не вернуться домой из похода.
Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил...
Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.

Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом
отправляться и нам по следам по его по горячим.
Пусть кружит над Москвою охрипший его баритон,
ну а мы вместе с ним посмеемся и вместе поплачем.

О Володе Высоцком я песню придумать хотел,
но дрожала рука и мотив со стихом не сходился...
Белый аист московский на белое небо взлетел,
черный аист московский на черную землю спустился.

Булат Окуджава 1980 год

Прикрепленные файлы

 vis85.jpg ( 61.82 килобайт ) Кол-во скачиваний: 0

 

[Студиоз]

Эпитафия.

Задержись на секунду, прохожий!
Отдохни от мирской суеты.
Кто покоится здесь, он, ведь тоже,
Жизнь любил и не меньше, чем ты!
Только видел он, может быть, дальше,
И поглубже чуть-чуть понимал,
Потому без подлога и фальши
Свои песни для нас создавал!
Он хрипел до разрыва артерий,
И выплёвывал лёгких куски,
Чтобы мы, наконец-то, поверили,
Что всё тоньше судьбы волоски...

Задержись на секунду, прохожий,
Пусть немного в душе защемит.
Вы похожи, и так не похожи...
Здесь Володя Высоцкий лежит!

[Brother]

Последнее стихотворение
В.Высоцкого.

Спасибо друг,что посетил
Последний мой приют
Постой один среди могил
Почувствуй бег минут

Ты помнишь как я петь любил
Как распускало грудь
Теперь ни голоса ни сил
Чтоб губы разомкнуть

И вспоминаю как во сне
Былые времена
И в хриплый мой магнитофон
Влюбляется страна

Я пел,я грезил,я творил
Я многое успел
Какую женщину любил,
Каких друзей имел

Прощай Таганка и кино
Прощай зелёный мир
В могиле страшно и темно
Вода течёт из дыр

Спасибо друг,что посетил
Приют печальный мой
Мы здесь все узники могил
А ты один живой...

[Brother]

В последние годы жизни с Владимирм случались сердечные приступы и ему приходилось ездить на концерты в сопровождении друга Всеволода Абдулова.Во время одного из концертов,Володе стало плохо,это было за год до его кончины.Врач местной больницы,где его госпитализировали сказал,что он должен попридержаться от такого жизненного темпа,иначе будет плохо,он еле выкарабкался.Но Володя не собирался снижать темп,наооборот старался выжать всё,что-бы успеть высказаться.
Вспомнилась индуская притча,когда человек на предсмертном одре и спускается к нему ангел смерти,то он усеян множеством пар глаз.Но увидя,что рано ещё забирать человека,он оставляя ему одну из своих пар глаз ,убирается восвояси и человек начинал видеть то,что простому смертному не дано.
Владимир видел своими глазами то,что мы видим,но ещё и той парой глаз,которую оставил ему ангел смерти.Отсюда и рождалось то,что до сих пор будоражит наши сердца...

КОНИ ПРИВЕРЕДЛИВЫЕ

Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому краю
Я коней своих нагайкою стегаю, - погоняю, -
Что-то воздуху мне мало, ветер пью, туман глотаю,
Чую, с гибельным восторгом - пропадаю, пропадаю!

Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
Вы тугую не слушайте плеть!
Но что-то кони мне попались привередливые,
И дожить не успел, мне допеть не успеть!

Я коней напою,
Я куплет допою,-
Хоть немного еще постою на краю!...

Сгину я, меня пушинкой ураган сметет с ладони,
И в санях меня галопом повлекут по снегу утром.
Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони!
Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту!

Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
Не указчики вам кнут и плеть.
Но что-то кони мне попались привередливые,
И дожить я не смог, мне допеть не успеть.

Я коней напою,
Я куплет допою,-
Хоть немного еще постою на краю!...

Мы успели - в гости к богу не бывает опозданий.
Так что ж там ангелы поют такими злыми голосами?
Или это колокольчик весь зашелся от рыданий,
Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?

Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее!
Умоляю вас вскачь не лететь!
Но что-то кони мне достались привередливые,
Коль дожить не успел, так хотя бы допеть!

Я коней напою,
Я куплет допою,-
Хоть мгновенье еще постою на краю!...


1972

Прикрепленные файлы

 vis88.jpg ( 54.57 килобайт ) Кол-во скачиваний: 0

 

[sirena]

Мне судьба — до последней черты, до креста
Спорить до хрипоты (а за ней— немота),
Убеждать и доказывать с пеной у рта,
Что не то это вовсе, не тот и не та,
Что лабазники врут про ошибки Христа,
Что пока ещё в грунт не влежалась плита,
Триста лет под татарами — жизнь ещё та:
Маята трехсотлетняя и нищета,
Что под властью татар жил Иван Калита,
И что был не один, кто один против ста,
И намерений добрых, и бунтов — тщета,
Пугачёвщина, кровь, и опять — нищета.
Пусть не враз, пусть сперва не поймут ни черта -
Повторю, даже в образе злого шута.
Но не стоит предмет, да и тема не та:
Суета всех сует — всё равно суета.
Только чашу испить не успеть на бегу,
Даже если разлить — всё равно не смогу.
Или выплеснуть в наглую рожу врагу?
Не ломаюсь, не лгу — всё равно не могу!
На вертящемся гладком и скользком кругу
Равновесье держу, изгибаюсь в дугу.
Что же с чашею делать — разбить? Не могу.
Потерплю и достойного подстерегу.
Передам — и не надо держаться в кругу
И в кромешную тьму, и в неясную згу.
Другу передоверивши чашу, сбегу.
Смог ли он её выпить — узнать не смогу.
Я с сошедшими с круга пасусь на лугу.
Я о чаше невыпитой здесь — ни гу-гу!
Никому не скажу, при себе сберегу.
А сказать — и затопчут меня па лугу.
Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу -
Может, кто-то когда-то поставит свечу
Мне за голый мой нерв, на котором кричу,
И весёлый манер, на котором шучу.
Даже если сулят золотую парчу
Или порчу грозят напустить — не хочу:
На ослабленном нерве я не зазвучу,
Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу.
Лучше я загуляю, запью, заторчу,
Всё, что ночью кропаю, в чаду растопчу,
Лучше голову песне своей откручу -
Но не буду скользить, словно пыль по лучу.
Если всё-таки чашу испить мне судьба.
Если музыка с песней не слишком груба,
Если вдруг докажу, даже с пеной у рта,
Я уйду и скажу,что не всё суета.

[sirena]

Я не люблю.
----------

Я не люблю фатального исхода.
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.

Я не люблю открытого цинизма,
В восторженность не верю, и еще,
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или, когда все время против шерсти,
Или, когда железом по стеклу.
Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза!
Досадно мне, что слово "честь" забыто,
И что в чести наветы за глаза.

Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне и неспроста -
Я не люблю насилье и бессилье,
Вот только жаль распятого Христа.

Я не люблю себя, когда я трушу,
Обидно мне, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.

Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю,
Пусть впереди большие перемены,
Я это никогда не полюблю.

[sirena]

Красивых любят чаще и прилежней,
Веселых любят меньше, но быстрей, -
И молчаливых любят, только реже,
Зато уж если любят, то сильней.

Не кричи нежных слов, не кричи,
До поры подержи их в неволе, -
Пусть кричат пароходы в ночи,
Ну а ты промолчи, промолчи, -
Поспешишь - и ищи ветра в поле.

Она читает грустные романы, -
Ну пусть сравнит, и ты доверься ей, -
Ведь появились черные тюльпаны -
Чтобы казались белые белей.

Не кричи нежных слов, не кричи,
До поры подержи их в неволе, -
Пусть кричат пароходы в ночи,
Ну а ты промолчи, промолчи, -
Поспешишь - и ищи ветра в поле.

Слова бегут, им тесно - ну и что же! -
Ты никогда не бойся опоздать.
Их много - слов, но все же если можешь -
Скажи, когда не можешь не сказать.

Не кричи нежных слов, не кричи,
До поры подержи их в неволе, -
Пусть кричат пароходы в ночи,
Ну а ты промолчи, промолчи, -
Поспешишь - и ищи ветра в поле

[skorpi]

В желтой жаркой Африке в центральной ее части
Как-то вдруг вне графика случилося несчастье
Слон сказал не разобрав видно быть потопу
В общем так один жираф влюбился в антилопу
Тут поднялся галдеж и лай
И только старый попугай громко крикнул из ветвей
Жираф большой ему видней
Что же что рога у ней кричал жираф любовно
Нынче в нашей Африке равны все поголовно
Если вся моя родня будет ей не рада
Не пеняйте на меня я уйду из стада
Тут поднялся галдеж и лай
И только старый попугай громко крикнул из ветвей
Жираф большой ему видней
Папе антилопьему зачем такого сына
Все равно что в лоб ему что по лбу все едино
И жирафа мать брюзжит видали остолопа
И ушли к бизонам жить с жирафом антилопа
Тут поднялся галдеж и лай
И только старый попугай громко крикнул из ветвей
Жираф большой ему видней
В желтой желтой Африке не видать идиллий
Льют жираф с жирафихой слезы крокодильи
Только горю не помочь нет теперь закона
У жирафов вышла дочь замуж за бизона
Пусть жираф был не прав но виновен не жираф
А тот кто крикнул из ветвей
Жираф большой ему видней

[skorpi]

Вдох глубокий руки шире не спешите три четыре
Бодрость духа грация и пластика
Общеукрепляющая утром отрезвляющая
Если жив пока еще гимнастика
Если вы в своей квартире лягте на пол три четыре
Выполняйте правильно движения
Прочь влияния извне привыкайте к новизне
Вдох глубокий до изнеможения
Очень вырос в целом мире гриппа вирус три четыре
Ширится растет заболевание
Если хилый-сразу в гроб сохранить здоровье чтоб
Применяйте люди обтирание
Разговаривать не надо приседайте до упада
Да не будьте мрачными и хмурыми
Если очень вам неймется обтирайтесь чем придется
Водными займитесь процедурами
Не страшны дурные вести начинаем бег на месте
В выигрыше даже начинающий
Красота среди бегущих первых нет и отстающих
Бег на месте общепримиряющий
Не страшны дурные вести начинаем бег на месте
В выигрыше даже начинающий
Красота среди бегущих первых нет и отстающих
Бег на месте общепримиряющий


--------------------------------------------------------------------------------

[sirena]

Зарисовки: У МОРЯ Владимир Высоцкий

И, конечно, был шторм. Вечерний, с багровым закатом и тучами, бегущими за горизонт в море. И волны с белыми головами ломали себе кости на скалах и на камнях пляжа. Они грозно ревели, разбегаясь для прыжка, бились в берег и, превратившись в белое кипящее молоко, зло шипели, возвращаясь в море.

Эта история случилась в Югославии, в этом сказочном уголке земли, в городке, который называется Дубровник. Был конец сентября - золотое время для всех, любящих одиночество отдыхающих, да и для жителей, потому что волны туристов схлынули в Италию, Германию, Францию и Россию и восстановилось подобие покоя. Даже музыка из ресторана звучала мягко и сентиментально.

Но... повторяю, был шторм, и ветер, и волны и все, что положено. А какая-то женщина плыла совсем близко от берега, взлетая на волнах и снова исчезая. Она пыталась выбраться на пляж, но снова и снова море затягивало ее обратно. Она еще не успела испугаться, потому что силы пока не покинули ее и берег был так близко. На пляже сидел только один человек, голый по пояс. Он рисовал шторм и закат и глядел поверх волн, а потом снова в альбом. Вот он что-то подправил, понаклонял голову вправо, влево и... заметил женщину. Конечно же, он бросил альбом и кисть и бесстрашно прыгнул в пучину. В два-три взмаха оказался он рядом с женщиной, взял ее за руки и... одна особенно огромная волна швырнула их вместе на песок - мокрых, тяжело дышащих и, безусловно, красивых.

- Любишь плавать в шторм? - спросил он по-русски и довольно грубо - на ты, потому что ведь все равно не поймет.

В ответ она подняла голову и просто и безгрешно поцеловала его, а потом без улыбки ответила по-русски:

- [Люблю!]

- Вы русская? - опешил художник.
Нет.

- Впрочем, это неважно - все национальности тонут одинаково. А все-таки откуда вы?

- Из Франции. А ты? - она перешла на ты, наверное, из-за плохого знания русского.

- Из России! Разве незаметно?

- Заметно.

- Хорошо еще, что вчера у меня не получился рисунок и сегодня я пришел снова! - сказал он.

- Хорошо,- ответила она.

Они продолжали лежать на камнях, а языки пены пытались схватить их за ноги и утащить в море. Говорили они пустяки, но почти кричали из-за грохота и могло показаться, что они ругаются.

- Как тебя зовут? - спросил он.

- Катерина. Катя! Как хочешь! А тебя?

- Александр! Очень приятно!

- И мне.

- Может быть, встанем?
Нет! Так хорошо!

- Ничего хорошего в мокрых штанах. Кстати, нужно идти по городу. Где твои вещи?

- Там,- она указала в море и улыбнулась.

- А... Ты оттуда! - догадался он.- Русалка! Дочь Посейдона!

- Что такое русалка?

- Отложим изучение русского фольклора! Я серьезно.

- И я серьезно. Вещи смылись.

- "Смылись!" - передразнил он.- Не смылись, а смыло. А как пойдем?!

- Если пойдем вместе, ты дашь мне брюки.

- Что? - удивился он,- А я?

- У тебя есть альбом!

- У меня еще есть кисть,- сказал он,- и палитра.

- Пол-литра - это замечательно,- воскликнула она,- потому что мне холодно! Отвернись!

Она встала, отошла в темноту, и, когда он отвернулся, стала выжимать волосы и купальник, и потом крикнула:

- Давай брюки.
Он послушно разделся и отдал. Она выжала джинсы, надела их и хихикнула:

- Как раз.

Здесь они впервые взглянули друг на друга и остались довольны. Из ресторана доносилась та же ласковая мелодия, она пробивалась сквозь шум моря, а когда они пошли прочь от воды, звук стихии ушел, а мелодия стала внятнее и громче.

По набережной шла странная пара: босая женщина в мокрых джинсах и купальнике и мужчина в плавках и рубахе, неловко прикрываясь альбомом. Люди, улыбаясь, смотрели на них, а они продолжали знакомиться:

- Откуда ты знаешь русский? - спросил он.

- Я работала в Москве три года и была замужем за русским переводчиком.

- А теперь?

- А теперь я не замужем за переводчиком.

- Почему? - задал он глупый вопрос.

- Он плохо переводил,- ответила она.

- А теперь?

- Теперь он переводит лучше.

- Нет! Что ты делаешь теперь?
Преподаю в колледже русский.

Они подошли к отелю на самом берегу, к отелю, где она жила.

- Я пойду переоденусь,- сказала она.- Хочешь зайти?

- В таком виде? Тебе удобно?

- Конечно нет,- согласилась она.- Но совсем не лучше выходить с мокрыми брюками. Хотя я тебе брошу и с балкона.

- Ромео одевает брюки под балконом Джульетты. Бедный Шекспир!

- Так и договорились! - сказала она,- Дай мне твою рубаху и жди здесь.

- Караул! Раздевают,- сказал он, снимая рубаху.

- Что такое "караул"? - спросила она.

- Караул - это караул.

- А, понятно! Я сейчас.

И она вошла в холл и независимо спросила у портье ключ. В окне второго этажа вспыхнул свет, а через паузу вниз полетели брюки и рубаха. Ромео оделся, и к нему спустилась Джульетта в красивом платье и причесанная.

- Ты уже одет? - Спросила она.

- О, да! Только не так красиво.
- Давай я тебя причешу.

Она расчесала ему волосы, как ей нравилось.

- Вот так! - сказала она и снова его поцеловала.- Всё!

- Нет не всё! Пойдем продолжать переодевание. Ко мне - это рядом.

Он тоже жил в отеле, тоже на берегу. В том самом, откуда слышилась музыка.

Пока он был под душем и одевался, она смотрела его картины и они ей, конечно, нравились.

- Ты поешь? - спросила она, когда он был готов, и кивнула на гитару.

- Напеваю.

- А какая разница?

- Ну, я говорю нараспев стихи и перебираю струны. Получается печально и интимно. Вот так! - Он перебрал струны.

- Спой!

- Я не пою.

- Ну поговори под гитару,

- Как-нибудь потом. Пойдем что-нибудь съедим и выпьем!
Они спустились в ресторан. Официанты узнавали его и благосклонно оглядывали его спутницу. И из уважения приветствовали его по-русски. Только вместо "здравствуй" говорили "спасибо!".

- Они тебя любят! - сказала она, когда они устроились за маленьким столиком на террасе - прямо над морем.

- Они любят русских,- ответил он.

- Почему?

- Потому что мы славяне и из-за войны. В Югославии знают, что это такое.

- Везде знают, что это.

- В Югославии особенно. Они даже говорят: наша страна до Владивостока.

Оркестр заиграл какую-то русскую песню, и певица спела ее по-югославски.

- Мне мясо,- сказала она официанту,- и кофе.

- Мне тоже и что-нибудь выпить.

- Русская? - улыбнулся официант.

- Нет! Француженка.

- Но это то же самое,- нашелся официант, не желая ее обидеть, и убежал.

- А ты красивая,- сказал он вдруг,- жаль, если бы ты утонула!
- Я не утонула бы. Ты что рисуешь?

Он рисовал на салфетке.

- Тебя! Как ты выходишь из воды. Из морской пены! Афродита пенорожденная!

- Нарисуй что-нибудь из Москвы.

- Хорошо! А ты будешь узнавать, что это.

- Я постараюсь, если ты хороший художник.

- Я хороший!

- Я говорю, если ты хороший художник.

- Я хороший художник. Что это?

- Это Кремль.

- Надо же. Неужели похоже?

- Похоже.

Салфетки с видами Москвы ложились на стол.

- Этого я не узнаю,- сказала она.

- Это мой дом.
- Где это?

- На Садовом кольце, около площади Маяковского.

- А это набережная Сены! Ты был в Париже?

- Нет! Но это набережная Москвы-реки.

- Может быть,- я не помню.

- Но это, правда, площадь Согласия,- воскликнула она.- Откуда ты знаешь?

- Видел в кино. И вот еще.

Он набрасывал карандашом контуры всем на свете знакомых парижских достопримечательностей, и оркестр вдруг заиграл французскую мелодию, сразу после русской, без перехода, и певица спела ее по-югославски.

Пришел официант, чему-то ухмыляясь. Это, вероятно, он попросил оркестрантов сыграть что-нибудь для французской гостьи.


[1973 или 1974, лето]

[sirena]

Владимир Высоцкий ПАРУС

Ветер дует в мою бога душу, рвет и треплет, и подгоняет, чтобы быстрей, быстрей. Мачты стонут, парус натянут до предела, как кожа на ребрах, готовая лопнуть. То колет, то бьет наотмашь. Он дует слишком сильно. Он учел только возможности крепкого корпуса: мол, выдержит - не один шторм его трепал. Но душа чувствительна к ударам,- лопнула, и в ней дыра. И теперь сколько ни дуй - все в дыру, и судно на месте. И ветер напрасно тратит силы.

Надо залатать, а ветер и этому мешает,- он нетерпелив, как боксер после того, как послал противника в нокдаун и хочет добить. А ветер хочет, чтобы я плыл быстрее - туда, куда он дует. Но ведь у меня есть руль,- и можно, используя силу ветра, плыть другим путем. А тот, который он предлагает... Можно поворачивать влево или вправо, можно даже идти галсами против ветра.

Научился ходить против!

Корабль борется с ветром. А я стою, и ветер злится, что не может сдвинуть меня с места. Но страшно, что я сам тоже хочу двигаться. Здесь наши желания совпадают. Хочу... и не могу.

Но уже, я слышал, есть корабли с мотором, они не подставляют щеки своих парусов под удары ветра. Они возьмут меня на буксир.


[1971, июль]

[sirena]

ФОРМУЛА РАЗОРУЖЕНИЯ

У людей "нормальных", потому что ведь есть нормальные, но они люди. То есть считается, что они люди, но это вранье. Человек должен жить, а они не живут, т. е. они существуют в пространстве, т. е., конечно, они обладают массой, весом, энергией и т. д. Но ведь не всё, что обладает этими физическими свойствами, есть человек, homo sapiens. Стоп! Отвлекаюсь. Моет полы какой-то шизофреник - подлизывается к уборщице! Подхалим. Но это, похоже, не делает из него человека. То бишь, о чем я? Ах, да! Вот люди... Что же с людьми-то? Елки-палки. Ничего с ними и нет вовсе. Люди как люди. Работают! И ведут нормальную или беспорядочную половую жизнь. Потому что этот пресловутый homo должен вести таковую, но размеренную, ибо если в этом переборщать, наступают всякие преждевременные вещи. Я насмотрелся на эти преждевременные вещи. У одного мальчика десяти лет, например, не растет борода. Не то, что там выпала, а просто нету. Вы представляете: нету абсолютно. Даже жалко. Такое жуткое безбородье - и у кого, у абсолютно здорового психически мальчика! Вот к чему приводят эти... Кто! Кто же приводит-то, господи. Ах! Ты! Чуть было не утерял нить. Господи! Вот оно! Оно... Господь нас всех сотворил от нечего делать: сидел эдак лениво, творил что-то, вдруг получились мы! Потом он что-то из бедра нашего сделал, мерзавец! Бабу фактически сделал, а мы теперь и страдай от бабиных негодяйств! У меня - как все вышло? А вот!

У людей все начинается с дороги, у кого с какой, но точно, что у всех с дороги. У меня началось с ковровой! Я пошел, а мне сказали: "Скатертью дорога". Я оглянулся - нету скатерти, а на дороге двое - руки в карманы. Я еще подумал: где-то я их видел. Но сначала как-то смутился, а потом запамятовал, да так и... ну... словом, не спросил.

Я им нес формулу разоружения. Короткую такую, легко запоминающуюся, без особых затрат. Составил по всей форме из алгебры, даже арифметики, русского языка и американского, потому что все как оно сейчас зависит от них. Да что я все подбираюсь, вот она: СССР + USA = 2 х 2. Вот ведь что!

Теперь понимаете? А получил - скатертью дорога! Мне потом сказали, что хорошо еще не "дорогу дальнюю, казенный дом". Ну и ладно, подумаешь! Им-то хуже. Им - если завтра война - послезавтра в поход; у них в военном билете: явиться на второй день войны, а я не военнообязанный, у меня белый билет. И все. Мне, в общем, не очень-то она и нужна, эта формула. А им охо-хо!


[1969, лето]

[Brother]

Я верю в нашу общую звезду

Я верю в нашу общую звезду,
Хотя давно за нею не следим мы,-
Наш поезд с рельс сходил на всем ходу -
Мы все же оставались невредимы.

Бил самосвал машину нашу в лоб,
Но знали мы, что ищем и обрящем,
И мы ни разу не сходили в гроб,
Где нет надежды всем в него сходящим.

Катастрофы, паденья,- но между -
Мы взлетали туда, где тепло,
Просто ты не теряла надежду,
Мне же - с верою очень везло.

Да и теперь, когда вдвоем летим,
Пускай на ненадежных самолетах,-
Нам гасят свет и создают интим,
Нам и мотор поет на низких нотах.

Бывали "ТУ" и "ИЛы", "ЯКи", "АН",-
Я верил, что в Париже, в Барнауле -
Мы сядем,- если ж рухнем в океан -
Двоих не съесть и голубой акуле!

Все мы смертны - и люди смеются:
Не дождутся и вас города!
Я же знал: все кругом разобьются,
Мы ж с тобой - ни за что никогда!

Мне кажется такое по плечу -
Что смертным не под силу столько прыти:
Что на лету тебя я подхвачу -
И вместе мы спланируем в Таити.

И если заболеет кто из нас
Какой-нибудь болезнею смертельной -
Она уйдет,- хоть искрами из глаз,
Хоть стонами и рвотою похмельной.

Пусть в районе Мэзона-Лаффита
Упадет злополучный "Скайлаб"
И судьба всех обманет - финита,-
Нас она обмануть не смогла б!


1979

[Тринадцатый знак...]

Мне у него нравятся песни из серии про альпинистов их две всего...

[sirena]

Все <с> себя снимаю - слишком душно,-
За погодой следую послушно,-
Но...
все долой - нельзя ж!
Значит, за погодой не угнаться:
Дальше невозможно раздеваться,-
Да,
это же не пляж!

Что-то с нашей модой стало ныне:
Потеснили "макси" снова "мини" -
Вновь,
вновь переворот!
Право, мне за модой не угнаться -
Дальше невозможно <одеваться>,
Но -
и наоборот!

Скучно каждый вечер слушать речи.
У меня - за вечер по две встречи,-
Тот
и другой - не прост.
Трудно часто переодеваться -
Значит, мне приходится стараться,-
Вот,
вот ведь в чем вопрос!

[Королева]

Баллада о Любви


Когда вода Всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась Любовь -
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было - сорок сороков...

И чудаки - еще такие есть -
Вдыхают полной грудью эту смесь,
И ни наград не ждут, ни наказанья, -
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же - неровного - дыханья.

Я поля влюбленным постелю -
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит - я люблю!
Я люблю, и значит - я живу!

И много будет странствий и скитаний:
Страна Любви - великая страна!
И с рыцарей своих - для испытаний -
Все строже станет спрашивать она:
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна...

Но вспять безумцев не поворотить -
Они уже согласны заплатить:
Любой ценой - и жизнью бы рискнули, -
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули.

Я поля влюбленным постелю -
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит - я люблю!
Я люблю, и значит - я живу!

Но многих захлебнувшихся любовью
Не докричишься - сколько не зови, -
Им счет ведут молва и пустословье,
Но этот счет замешан на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви...

И душам их дано бродить в цветах,
Их голосам дано сливаться в такт,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться - со вздохом на устах -
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрестках мирозданья.

Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал, -
Потому что если не любил -
Значит, и не жил, и не дышал!

[sirena]

Я спокоен - Он мне все поведал
"Не таись",- велел. И я скажу:
Кто меня обидел или предал -
Покарает Тот, кому служу.
Не знаю, как - ножом ли под ребро,
Или сгорит их дом и все добро,
Или сместят, сомнут, лишат свободы...
Когда - опять не знаю,- через годы
Или теперь, а может быть - уже...
Судьбу не обойти на вираже
И на кривой на вашей не объехать,
Напропалую тоже не протечь.
А я? Я - что! Спокоен я, по мне - хоть
Побей вас камни, град или картечь.

[Brother]

ОЧИ ЧЕРНЫЕ I. ПОГОНЯ

Во хмелю слегка,
Лесом правил я.
Не устал пока,-
Пел за здравие.
А умел я петь
Песни вздорные:
"Как любил я вас,
Очи черные..."

То плелись, то неслись, то трусили рысцой.
И болотную слизь конь швырял мне в лицо.
Только я проглочу вместе с грязью слюну,
Штоф у горла скручу - и опять затяну:

"Очи черные!
Как любил я вас..."
Но - прикончил я
То, что впрок припас.
Головой тряхнул,
Чтоб слетела блажь,
И вокруг взглянул -
И присвистнул аж:

Лес стеной впереди - не пускает стена,-
Кони прядут ушами, назад подают.
Где просвет, где прогал - не видать ни рожна!
Колют иглы меня, до костей достают.

Коренной ты мой,
Выручай же, брат!
Ты куда, родной,-
Почему назад?!
Дождь - как яд с ветвей -
Недобром пропах.
Пристяжной моей
Волк нырнул под пах.

Вот же пьяный дурак, вот же налил глаза!
Ведь погибель пришла, а бежать - не суметь,-
Из колоды моей утащили туза,
Да такого туза, без которого - смерть!

Я ору волкам:
"Побери вас прах!..." -
А коней пока
Подгоняет страх.
Шевелю кнутом -
Бью крученые
И ору притом:
"Очи черные!.."

Храп, да топот, да лязг, да лихой перепляс -
Бубенцы плясовую играют с дуги.
Ах вы кони мои, погублю же я вас,-
Выносите, друзья, выносите, враги!

...От погони той
Даже хмель иссяк.
Мы на кряж крутой -
На одних осях,
В хлопьях пены мы -
Струи в кряж лились,-
Отдышались, отхрипели
Да откашлялись.

Я лошадкам забитым, что не подвели,
Поклонился в копыта, до самой земли,
Сбросил с воза манатки, повел в поводу...
Спаси бог вас, лошадки, что целым иду!

1974

[Студиоз]

"Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Особенно, когда в неё плюют!"

[ЛЕО]

Я любил и женщин и проказы:
Что ни день, то новая была,-
И ходили устные рассказы
Про мои любовные дела.

И однажды как-то на дороге
Рядом с морем - с этим не шути -
Встретил я одну из очень многих
На моем на жизненном пути.

А у ней - широкая натура,
А у ней - открытая душа,
А у ней - отличная фигура,-
А у меня в кармане - ни гроша.

Ну а ей - в подарок нужно кольца;
Кабаки, духи из первых рук,-
А взамен - немного удовольствий
От ее сомнительных услуг.

"Я тебе,- она сказала,- Вася,
Дорогое самое отдам!.."
Я сказал: "За сто рублей согласен,-
Если больше - с другом пополам!"

Женщины - как очень злые кони:
Захрипит, закусит удила!..
Может, я чего-нибудь не понял,
Но она обиделась - ушла.

...Через месяц улеглись волненья -
Через месяц вновь пришла она,-
У меня такое ощущенье,
Что ее устроила цена!

1964