Наши соседи. Истории, байки, мнения - все сюда!

Наша соседка, когда приходила к нам домой, начинала свои рассказки легендарной фразой:
"Я что то не пойму - или это я дура, или это все кругом дураки..."

Смахивает на еврейский фольклор

Хочешь узнать человека? Поживи с ним по соседству! (я)

Соседство как явление - носит глобальный характер. Все мы чьи-то соседи в этой жизни. Соседи по квартире, по даче, по парте, по автобусу, по этажу.
Соседи бывают разные: добрые и злые, близкие и опасные, состоятельные и социально незащищенные, тихие и буйные. И глянцевые журналы, и Интернет буквально забиты советами, как держать на расстоянии своих соседей, как не допустить, чтобы они стали вам друзьями, описывают сложности, могущие возникнуть у вас от слишком близкого соседства. Всё это так.

Если вас считают хорошей соседкой, у вас могут и деньжат перехватить, и за солью забежать в неурочное время, и ключи от квартиры оставить с просьбой поливать цветы во время их отпуска, и попросить привезти им из магазина тяжелую вещь. Вас это все раздражает? Но тогда не сетуйте, что ваши соседи не замечают вас, что ваши просьбы не стучать, не пилить, не бегать, не шуметь, не заливать встречаются вашими соседями в штыки. Они ведь тоже независимы от вас, как и вы от них. И вы уже не человек с фамилией, именем и отчеством, а, правильно, - сосед.

Взаимоуважение - основа настоящих соседских отношений. Вроде бы просто. Но у всех ли получается? (с)

Моя соседка снизу, Марья Николаевна, ей уже сто лет, - ангел во плоти. Представьте ситуацию. У нас дом - сталинка, если кто помнит, что это такое. Потолки 3 м, стены полметра, между полом и потолком нижнего этажа можно кроликов держать... А в ванной когда-то был слив с пола, на всякий случай. Только те сливы за 50 лет все засорились, проржавели, их убрали, ну, а дырки остались. И вода эти дырки очень уважает. Марья Николаевна отстиралась, повесила белье над ванной, благо места в высоту хватает, и залезла сама в ванну помыться. Лежит в теплой воде, отдыхает, блаженствует. А у меня наверху шланг от стирмашины под напором воды из ванны выскочил, вода хлещет по полу и находит ту самую дырку бывшего слива. И на Марью Николаевну и на ее чистое белье сверху льется ГРЯЗНАЯ ХОЛОДНАЯ ВОДА! Это было лет десять назад. А мы до сих пор в отличных отношениях. Я же говорю - ангел!

Когда я была маленькая, мы жили в коммуналке с соседями.
Квартиры в этом доме были спланированы своеобразно, в соответствии с тогдашней идеологией. Это были не довоенные коммуналки, сооруженные из бывших многокомнатных «барских» квартир в Москве, Ленинграде и других больших городах; это были послевоенные коммуналки на две офицерские семьи. Чтобы присматривали друг за другом.
Коммунальный быт лотерея: как повезет с соседями. Были в нем свои плюсы и минусы. Минусы, с моей точки зрения – отсутствие приватности семейной жизни. Все, что происходило в одной семье, знал весь дом. С другой стороны, в беде человек не был один. Похороны, тяжелые болезни, переезды, другие события в повседневной человеческой жизни затрагивали не только ближайших соседей, но иногда весь дом, в зависимости от репутации человека.
Слово «репутация» отнюдь не было пустым звуком. Человек был весь на виду, как в деревне. Большой город лишает людей имени, делает их поведение личным делом. Сейчас мы часто не знаем соседей по лестничной площадке. Ближе всего мы знакомы с соседями сверху (которые нас заливают) и с соседями снизу (которых заливаем мы). В коммунальном быту это было не так. Поведение каждого обсуждалось и оценивалось «обществом», душой которого было общее собрание неработающих офицерских жен. Если муж пил и бил жену – была возможность повлиять на эту ситуацию и защитить женщину. Это касалось также жестокого обращения с детьми или домашними животными. Мы сейчас посмеиваемся, что жены писали жалобы в партком на изменяющего мужа. Так или иначе, это была система обратной связи, предлагаемая той жизнью. Мужчины в молодом возрасте часто полигамны, и не одна семья была сохранена подобным образом. Работала «внешняя совесть» - стыд перед людьми.
Если кто-то нуждался, (а в доме жили не только благополучные офицерские семьи, но и вдовы военнослужащих с детьми, а в полуподвалах тоже были какие-то жилые помещения, куда не селили офицеров), всегда находились активистки, которые собирали деньги и старые вещи в помощь бедным.
Одиннадцатилетний соседский сын Юлька был старше меня на пять лет, и второго ребенка они заводить, кажется, не собирались. Когда моя мама забеременела, и живот стал заметен, соседи, как сейчас выражаются, почесали репу и зачали своего Андрюшку. Так комически сработал обезьяний инстинкт подражания друг другу в тесном коллективе. Сейчас Андрей сам папа и преподает физику в Университете, а если бы не коммуналка, его бы и на свете не было.
Во дворе было полно детей. В редкой семье рос один ребенок, в основном двое, а иногда и больше. Женщины, вылезающие на скамейки подышать воздухом, повязать кофточки и шапочки и почесать языками с соседками, присматривали одним глазом как за своими, так и за чужими ребятишками.
Раз в неделю топилась дровяная колонка в ванной – мылись семьями. Ванна была большая – я там еще в семь лет плавала, как в бассейне. Мужья и жены мылись вместе для экономии воды, а не ради эротики. В остальное время вода в кране была холодная.
Во время готовки в кухне стоял страшный жар и чад от печки. Когда дровяные печи стали менять на газовые, был период электрических плиток, кипятильников, электрочайников. За это время случилось два происшествия, которые запомнились.
Неостывшую плитку поставили на табурет, и я тут же обожгла о нее все пять пальцев до волдырей. Было очень больно, отец носил меня на руках и утешал. Именно на этой электрической плите почему-то отец, а не мама, научил меня готовить яичницу и манную кашу. Отец вообще со мной возился больше, чем мама; я умею паять, столярничать, чинить домашние поломки. А многим «женским» умениям меня понемногу учили соседки-домохозяйки. Моя мама работала чуть ли не единственная в нашем подъезде.
Потом мой папа устроил пожар. Телевизоров еще не было, родители ходили в театр довольно часто. Отец родился и рос до войны в Москве, мама в Новосибирске, после войны они оба учились пять лет в Ленинграде, а мама еще три года училась там в аспирантуре, писала диссертацию. Театр и музеи у них были обязательной программой отдыха в городе. Однажды, после такого культпохода, отец поставил кипятиться воду в электрическом чайнике, да и забыл о нем. Уж не знаю, что отвлекло родителей, если учесть, что секса тогда в стране не было. Наверное, обсуждение спектакля. Вода выкипела, чайник нагрелся и развалился – прямо на деревянном буфете. Все к этому времени спали крепким сном. Соседка Галина Васильевна – у нее дверь выходила в коридор прямо рядом с кухней – первая учуяла дым. Она выскочила в одной ночной рубашке, и выплеснула на огонь первую воду, которая ей подвернулась под руку – раствор горчицы в тазике, в котором моя бабушка парила на ночь ноги. К огню присоединился черный дым от горчицы, который заволок всю кухню. Гасильевна (так ее через несколько лет окрестит мой маленький брат – прямо в точку), которой стало нечем дышать, выбила рукой стекло в окне, порезалась и заголосила. Огонь запылал пуще прежнего, подпитанный ночным кислородом. Тут уж на пожар подтянулись ее муж Владимир Юлианович и мои родители. Вызвали пожарную команду – для этого нужно было сбегать в будку, телефонов ни у кого не было. Стали тушить огонь, наливая ведра из под крана в ванной. Вода, по ночному времени, текла вялой струйкой с мизинец толщиной. Однако, к приезду пожарных огонь ликвидировали собственными силами. Кухня была вся черная. Я боялась туда заходить. Помню разговоры родителей за завтраком:
- Плакала моя новая шуба! – говорила мама.
...В кухне пришлось делать ремонт, белить потолок, красить стены. Потолку на кухне вообще как-то не везло, хотя он был высоким, около 3 м, но злая судьба его регулярно «доставала». То на нем появлялись грязные разводы: мы жили на верхнем, пятом этаже, и в дожди протекала крыша. Под течи ставили тазики и ведра на чердаке, но домашних емкостей не хватало на все дыры. То варили варенье из черной смородины, много, трехлитровыми банками. Одну такую банку, еще не закупоренную, полную варенья, бабушка упустила из рук. Банка ударилась дном о табуретку, - о, чудо! – не разбилась, но ВСЕ варенье из нее пружинисто выскочило и загадило кухню вплоть до потолка. Это очень интересный физический эффект, но тогда, наверное, было не до физики. Варенье пропало, а гадский потолок опять пришлось белить.
Наверное, в начале 60-х соседи купили телевизор, черно-белый, с маленьким экраном, но уже без линзы. Мы к ним ходили в гости – смотреть фигурное катание, Людмилу Белоусову с Олегом Протопоповым. Свой телевизор у нас появился уже только на новой квартире, в 1965.
Года за два до нашего переезда Гасильевне с семьей дали отдельную квартиру в споро построенной во дворе «хрущевке», а в их две комнаты въехали новые соседи. Главу семьи я не помню, и неудивительно: всем заправляла жена, мать двоих взрослых сыновей – младшему было лет 17 - крупная и очень агрессивная женщина. Своих великовозрастных оболтусов, чуть что не так, колотила по-простому, чем под руку подвернется. Трое мужчин ей подчинялись. Моя мама работала, ее все это мало касалось, бабушка Агриппина Ивановна у меня была тихая и безответная женщина, но, когда и мы переехали, у новой соседки вышел нешуточный конфликт с этой коммунальной мегерой, вплоть до кухонной драки, и отца вызывали в партком, давать характеристику нашей воительнице для «товарищеского» суда.
...Было эскимо за 11 копеек, маленькая порция в фольге на палочке. Нам с Наташей Семеновой мороженое не разрешали, мне из-за горла, а Наташе, по прозвищу Наташа Толстенькая, из-за лишних калорий. Мы все-таки как-то раздобывали деньги, собирая по копейке. Ели мороженое украдкой, торопясь, большими кусками, спрятавшись под шатер листьев низкорослой липы во дворе – там было укромно, как в палатке. Но соседки все-таки углядывали нас и докладывали родителям. Однажды мне здорово влетело: деньги на мороженое я украла у бабушки из кармана пальто, висевшего в коридоре. Мама рассвирепела и отходила меня веником...
...Разговоры, разговоры... У Поплавской – соседки по площадке - утонул сын-юноша, Валерий. У Лины Полелян умер отец – рак. У Лавриненок Юлька гуляет с девушкой – женится ли? (Женился, и двое детей). У Ямайкиных отец еврей, но порядочный человек. Вчера ночью во дворе на скамейке спала пара. Безобразие, куда смотрит... (список ответственных организаций, которым положено смотреть на скамейку по ночам)! А мы ездили в Крым. А ты была в Крыму? У меня грудь растет. А у тебя – что, совсем еще ничего? А у Ленки уже месячные. Вася смотит на нее, как ты думаешь? Чертовы чулки, все швы перекрутились. И как это у Светки всегда стрелки ровные. Ноги прямые? У меня тоже не кривые. А тебе лучше без шва.
Все-таки переезжали мы в отдельную квартиру со свистом: как только получили ключи, сразу и отправились туда ночевать прямо на полу, а мебель перевезли потом. Я только два раза помню такой праздник в доме: после 20 съезда КПСС и когда Гагарин полетел. Первое событие я помню плохо, только приподнятую эмоциональную обстановку (маминого отца, писателя Вивиана Азарьевича Итина, репрессировали в 1938), а вот Гагарина уже вполне сознательно. Во дворе все ходили улыбающиеся и друг друга поздравляли. Такой всенародный подъем я, к сожалению, видела после этого только один раз, когда в Минске в 1985 пустили первую линию метро. Все ездили в метро просто так, катались, разглядывали станции, и улыбались друг другу.
...Коммуналка – хорошо это или плохо? А кому как. Некоторым одиноко в отдельной квартире, а такие буки, как я, могут любить чужих людей только на определенном расстоянии, а не когда они у меня на шее сидят, и никуда от них не спрятаться, не скрыться. Главное – это выбор, которого, увы, не было. Возможно, что какая-то часть народа добровольно предпочтет жить с соседями…
(из эссе "Коммуналка")

Вот поди разбери, Ямайка. Де твое, а где спертое
Продолжаем тему. Соседи. Не, ну опыт соседский - это прям с пеленок. А с пеленок и в запоминающем уже возрасте у меня аолный ностальджи. Жил был квартал сказочных огромных частных домов и хибар. Все соседи жили дружной семьей вне зависисмости от размероФ дома, статуса и уровня проживания. Сказки Шехерезады в 1000 и одна ночь будут малы по сравнению с рассказами о ностильджи этого периода.
Вот так и жили пока один умный городской "папа" не решил снести этот квартал и построить там многоэтажки. Хибарники возликовали, остальные приуныли. В итоге все дружно переехали в другой район получив квартиры в одной многоэтажке. Любовь к этим людям осталась и по сейчас.

Все мое, Сиреночка. На спертое я ссылки даю. Поскольку коммунальный быт ушел в прошлое, я, пока не забыла, написала для себя эссе-мемуар "Коммуналка". В посте далеко не все, только то, что касается темы "Соседи"

Красиво очень. Почему бы не запостить "Мемуары" в форуме "Поэзия и проза"?

Вот, нашла в любимом ЖЖ velca
http://velca.livejournal.com/2006/10/02/
Мы обитаем на предпоследнем этаже. Над нами живет необъятных размеров баба знойная женщина тетя Сима. Размер одежды у нее давно перевалил за 60-ый. Как-то я сподобилась увидеть, что представляет собой ее завтрак: батон режется пополам, сверху выкладывается пачка масла, потом-кольцо колбасы. Результаты калорийного питания впечатляют.
Конечно, у нее есть недостатки: например, в их доме нет мусорного ведра. Все пищевые отходы отправляются прямиком в форточку. Раньше она умудрялась выливать туда даже прокисший кефир, но после бесед с агрессивно настроенными соседями исправилась и теперь ограничивается яичной скорлупой и колбасными шкурами. Если вам нечего делать, можно посидеть у окна на кухне, и вы составите полное представление о меню тети Симы.
Но в целом она женщина добрая и не вредная.
Как-то раз тетя Сима заболела, и ей после основного лечения прописали бициллин. Это такой укол, который делается раз в месяц для предупреждения рецедивов. Фишка в том, что порошок бициллина очень плохо растворяется, при введении застревает в иголке, и вообще, колоть его -чистый геморрой. Поэтому частные центры, вроде, берут за него как за внутривенную инъекцию. Около 5 долларов.
Довольно состоятельная, но жадная и хитрая экономная тетя Сима быстро сообразила и призвала меня на помощь. Ну, радости особой я не испытала, но пошла: соседка как-никак. В течение 3 месяцев( три раза) я колола этот бициллин, искренне не понимая, зачем вообще это нужно. Его положено колоть внутримышечно, но в этой... хм, ягодице до мышц достала бы разве что полуметровая игла, так что весь бицилин оседал в подкожно-жировом слое. Тем не менее, пациент остался жив.
И все три раза тетя Сима обещала, что после окончания курса уколов отблагодарит меня по-царски( хоть я никогда и не заикалась об оплате). Обещаны были деньги, конфеты, вина и домик на Канарских островах ведро антоновки с дачи. Но потом еще с полгода при встрече тетя Сима робко улыбалась и отводила глаза, а я так и не дождалась не то что ведра, а и маленького червивого яблочка.
И вот недавно она опять завела речь о том, что надо бы... не могла бы я...а уж она...И я, лапоть, согласилась, хоть после первого цикла и бухтела, что в следующий раз пошлю. В платный центр. Не по злобе, а за вранье.
Нет, мне не сложно подняться на один этаж и сделать укол. Хотя я не понимаю, почему курсовые пишут за деньги, шкаф передвигают за бутылку, а несчастный врач носится по родному подъезду с тонометром, шприцом и клизмой, по-соседски бесплатно пользуя всех желающих. Ладно бы зарплата была баксов 500, а не 150-200.
А мама говорит, что просто я жадная и ленивая, вот!

Замечательный рассказ Натальи Резник
http://www.chayka.org/article.php?id=2282
"Чайка" #3(134) от 1 февраля 2009 г.

Наталья Резник (Боулдер, Колорадо)
Соседи
Наш сосед, старый большевик, иногда какал в коридоре. Не знаю — почему. Может быть, ему казалось, что он уже дошел до туалета, а, может быть, он считал, что ему как старому большевику можно какать где угодно. Я никогда не задумывалась над этим. В конце концов, у каждого свои недостатки. Его жена, например, экономила электричество. Это могло бы быть ее достоинством, если бы она жила одна. Но она жила с мужем в коммунальной квартире. Она не терпела включенного света. Если видела, что в туалете кто-то есть, то сразу же выключала там свет. Может быть, ее муж поэтому не доходил до туалета. Хотя и в коридоре было темно. Когда мама облила меня кипятком, в соседке проснулось ненадолго то, что, когда-то давным-давно умерло (наверно, когда она вышла замуж за своего старого большевика), и она пошла на кухню за водой. Но по дороге в темноте наткнулась на столик с телефоном, упала и сломала руку. Удивительно, что и нося правую руку в гипсовом каркасе, левой рукой она все равно продолжала выключать свет. Упорство мне в ней нравилось. А куда деваться? Должно же что-то нравиться в коммунальной квартире, если знаешь, что выехать из нее невозможно. Может быть, до того, как умер мой двоюродный дедушка, который жил с нами, в уголке за буфетом, нас еще могли поставить на очередь. Но после того, как он умер, уже нет. С его смертью наши жилищные условия стали настолько хороши, что мы потеряли всякое право на их улучшение. И в угол за буфетом переехала я. Мне нравилось в углу, это был мой собственный угол, c моей собственной кроватью и с моим собственным секретером. И даже выход на балкон частично располагался в моем углу, то есть и балкон был почти что мой собственный. Еще до того, как я переехала в угол, наша соседка подала на моего папу жалобу в товарищеский суд за то, что он стрелял с балкона из рогатки в ее окно. Сделать это было очень трудно, потому что и балкон и окно располагались на одной стене, но, как я прочитала потом в стенограммe суда, соседка считала, что папа перегнулся через балкон и выстрелил из рогатки вбок. Правда, судья ей не поверил, но лучше было папе больше на балкон не выходить. Балкон был мой. Ко мне туда приходили друзья, которые считали, что я живу в шикарных условиях, потому что у меня есть такой огромный балкон, с которого видно Смольный и можно поливать водой редких прохожих. Единственным недостатком угла была удаленность от телефона. Бывало, бежишь к телефону, сшибая все на своем пути, выбегаешь в коридор, а соседка вешает трубку со словами: "Как ты долго! Я уже сказала, что тебя нет дома". Она всем отвечала, что меня нет дома. Не знаю — почему. В конце концов, у меня-то с ней как раз были хорошие отношения. Она даже говорила участковому, что моих родителей нужно лишить родительских прав, а меня отправить в детский дом, потому что мои родители хулиганы, а моя мама однажды бросилась на ее мужа с кухонным ножом, повалила его на пол и долго пилила ему запястье, после чего у него на запястье осталась маленькая ранка, которую он в любой момент может предъявить. Почему-то я не боялась, что меня отправят в детский дом, а, наоборот, любила приходы участкового. Они разнообразили жизнь. С приходом участкового обязательно происходило что-нибудь веселое. Однажды участковый пришел разбираться, не является ли проституткой другая наша соседка, молодая, на которую старая тоже пожаловалась: вот, мол, въехала, забеременела и только потом расписалась. Настоящая проститутка. Меня даже вызвали на кухню, где спрашивали, является ли по моему мнению Маша проституткой, а также не была ли я свидетельницей того, как она била старую соседку веником. Я, конечно, сказала, что Маша мухи не обидит, поскольку это было чистой правдой, а Маша потом отвела меня в сторону и шепнула на ухо: "Ты знаешь, я не выдержала и отхлестала веником эту старую дуру". И я ничего больше не сказала участковому, потому что тоже давно хотела совершить что-нибудь подобное, особенно когда эта старая дура заметала мусор под наш стол в кухне и еще когда она сказала предыдущей соседке, что та отбила носик у ее заварного чайника. Старый большевик к тому времени давно умер, и я бы подумала, что она все это делает от одиночества, если бы она не вела себя еще хуже, когда он был жив. Нет, я не знаю, почему она так себя вела. Возможно, она была сумасшедшая. И ее муж, старый большевик, наверно, был сумасшедший, особенно к тому времени, когда перестал доходить до туалета. И мы с родителями, наверняка, были сумасшедшими, потому что невозможно же жить много лет в одной квартире с сумасшедшими и не стать сумасшедшими самим. И, когда два года назад я стояла около своего подъезда и плакала, потому что подъезд заперт, а в нашей старой квартире теперь офис, я, конечно, вела себя как сумасшедшая, потому что я хотела назад, в свою квартиру, в свой угол за буфетом, к сумасшедшей соседке. Ведь ее-то тоже заставили жить с нами в одной квартире, и она выражала свой протест как могла, и она тоже была жертвой обстоятельств, и сейчас я могла бы ей это объяснить, но она тоже умерла, и я ей ничего уже не объясню, да она бы ничего и не поняла. И мне остается только жалеть родителей, которые действительно мучились, потому что с ними все это происходило в зрелом возрасте, а не в детстве и не в юности, а детство и юность у них были еще хуже, потому что детство их пришлось на войну, а юность — на после войны. И они никогда не отдыхали. И поэтому я ненавижу свое любимое социалистическое государство, хотя мне в нем было очень даже неплохо. Но я теперь понимаю, что относительно неплохо может быть только первые двадцать лет.

Какая-то т.Сима некошерная получилась. Ямайка, отрывки

Сиреночка, вот ссылка на произведения Натальи Резник. Обхохочешься!
http://www.ristalishe.com/AuthorPoetryList...p=1&aut=492

А у нас аврал. Соседские дети, внуки бегают друг к другу. Того накрасить, того причесать, этого приодеть. Сейчас последний штрих перед выходом в свет

Все соседи хороши, когда они уже бывшие, как и родня,когда она далеко.

Ой не скажи. Чаще соседи ближе родни любимой

Ну это да, но когда нет ни тех ни других поблизости, то совсем хорошо.

А кофе по-утрам с кем пить?

Расхохотала меня.Учительницы с надбавкой и здесь актуально.А вот в магазине,а тем паче на базаре о культуре обшения...
Помню мы в детстве колхозника в павильоне дразнили,что то за цену,непманом.Так он в нас гирьками бросался.Даже килограмовой больно,иногда двух-трех кило...одаривал.Хорошо шо косой был,так бы по башке и на всю жизнь е--нушкой-варежкой гуляли бы..

Правильно брат,а ещё неизвесно,о чем сплетничают о тебе?Как это?Сейчас поясню.Жена и жены соседок не работают,та повелось,когда ты утром на работу,у них первое кофепитие,и все бы хорошо,еслти не ухи начинают гореть,голова кружиться,тошнит,вобщем недомогание на лицо,т.е. факт на рыло.Кто сплетничать мастак?Женского роду занятие.И так весь день.Потом рассказываем друг другу(мужики),на одного контейнер чуть не свалился(он работает на автопогрузчике) на меня два раза маджахеды наезжали(в охране работаю) ну весь день что то падает,бьет током...щутю конешно,но такое может быть,вы сомневаетесь?ну почемужеж?Правильно молва говорит:От сумы и от чумы и от соседей не зарикайсь...

И Высоцкого напоследок послушаем,если не против:

...И поют друг другу - шепотом ли, в крик ли.
Слух дурной всегда звучит в устах кликуш.
А к хорошим слухам люди не привыкли,
почему-то
Говорят, что это выдумки и чушь.
Словно мухи, тут и там,
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи(соседки)
Их разносят по умам,
Их разносят по умам...

теперь фсё

Бразер,хотелось бы верить что ты не про себя. А то сильно смахивает на психиатрию с учащенным пульсом, головокружением, манией величия и преследования А Высоцкого слущаем всегда и с удовольствием. Тут он видно говорил о чем-то личном, своем...

И возвращаясь к теме, хочу защитить высокое звание "соседи". Они ведь разные, как и мы с вами. Есть хорошие, есть средние, разные есть. Многое зависит и от нас самих, как себя поставишь так и будет. И в догонку. Кто наша первая скорая? Соседи. Кто первый позавидует или порадуется за тебя? Соседи