Татьяна Смертина Опции

[sirena]

ТАТЬЯНА СМЕРТИНА - поэт России, родилась 2 декабря на Вятской земле в селе Сорвижи. Раннее детство - на вятском лесоучастке Хомут. Грамотой овладела в трехлетнем возрасте самостоятельно. Стихи начала создавать и читать с деревенской сцены с пяти лет. Первые публикации стихов в отрочестве - в районной газете. Закончила Сорвижскую среднюю школу, Литературный институт им. А.М. Горького. Член Союза писателей с 1979 года. Член правления СП России.


Ее поэзию печатали и печатают: "Литературная Россия", "Литературная газета", "Роман-газета ХХ1 век", "День литературы", "Школьная роман-газета", альманах "Поэзия", журналы - "Смена", "Подъем", "Крестьянка", "Сельская молодежь", "Новый мир", "Юность", "Огонек", "Работница", "Мир женщины", "Волга", "Дон", "Москва", "Наш современник", "Октябрь", и т. д. Переведена за рубежом.
Лауреат: Всероссийской Есенинской премии; Всероссийской премии Н.Заболоцкого; премии Ленинского комсомола; изданий - "Литературная газета", "Литературная Россия"; журналов - "Смена" (дважды), "Советская женщина" и т. д.
Татьяна Смертина автор 30 книг, автор уникального поэтического Трехкнижия: "Татьянин календарь", "Травник", "Невидимое - вижу".

[sirena]

Мой юный князь, скажи, что снилось,
Когда ваш сад белынью цвел?
И на веранде ночь клубилась,
И тюль волнился, как подол...

Ты думал, это ночь мерцала,
Цветов раскидывая сеть?
За кружевами – я стояла,
Тебя пытаясь рассмотреть.

Твои отроческие плечи...
Черничный взгляд мой – вихрь огня...
Пять долгих лет до нашей встречи,
Когда коснешься ты меня!

Корону снимешь мне речную
И задохнешься – я бела!
Косы тяжелой смоль ночную
Распустишь, не задев крыла...

Не сны твои, не наважденья –
Знай! Я стояла! Там! В шелках!
Но ты забудешь свет виденья,
И я исчезну в лепестках.

Не забывай! Но ты забудешь,
Ты скажешь: Призраки – молва.
Горсть лепестков с подушки сдунешь,
Рванешь лебяжьи кружева...

[sirena]

«Цыганка и ведьма!
Ой, птица она!»
Не верь, что болтают,
Толпа ведь дурна.

Не верь, что тебя я
Спалила, как страсть.
До кружев, до края –
Твоя, милый, власть!

Ты душу мне держишь
Легко, как цветок.
Так властвуешь, нежишь,
Что век – короток.

О, как покоряешь!
До боли, до слёз…
И лаской смиряешь
Вихрь юбок, волос…

Да что тебе мнится:
Я призрак, обман?
Исчезну жар-птицей –
И всё. И туман.

[sirena]

Вновь толпа колыхаясь течет,
У метро – целый рой.
Исчезает уставший народ,
Словно чудь, под землей.

«Менделеевской» шум и шары.
Гул подземный и стук.
В электричку вхожу – все правы.
И высок мой каблук.

Сжаты душами! Мчимся в тоннель.
Тыщи дум – в тот проём.
Так же в небе – толпою теней! –
Мы на свет поплывем.

Все молчим. Я надменная вновь.
Стон вагонный и всхлип.
Перерезал мне черную бровь
Черной шляпы изгиб.

[sirena]

Она любила огненные тени,
Зеленое качание волны.
Мне не уйти от этих наваждений,
Где черный крюк и руки вдоль стены...

Где дикий вопль задушен немотою,
Где Ангел с бесом бьются до сих пор...
Она сверкает молнией ночною,
И слепнут все, кто не прикроет взор.

Не верю я в наветы и копанья,
И в современный, лягушачий суд!
Белейшей лилией ее страданья
В полнеба светят, белизной зовут!

Всё-всё не так, как вам бы всем хотелось.
У всех перо, но не у всех крыло.
Сегодня наглостью убита смелость,
Знать не у всех под челками - чело!

В метаниях безумных георгинов
Поэта шепот и запястий хруст.
Остановись! Вернись в наш свет, Марина!
Но из цветов - лишь вековая грусть...

Но из цветов - лишь огненные тени
И боль стихов, что всех переживет.
И будем падать, падать на колени
Перед цветком, что дважды не цветет.