Философская лирика"с мест не отдаленных".... Опции

[sirena]

На зеленом сукне, ляжет веером фарт,
Кто сыграет с судьбой?
И рубашками карт, в сигаретном дыму,
Снова жизнь на кону.
Блик от сотен свечей, в отражении зеркал,
Понеслась Душа в рай.
Потянулась рука ... Кто тут пан, кто пропал,
Выбирай ...
Да, жизнь колода карт,
Ой, не тяни туза.
Судьбы своей жонглер,
Чуть шаг и ... п-е-р-е-б-о-р.

Ну а если взял банк, не хвались, не считай,
Как пришло, так уйдет.
И друзьям наливай, пусть всем будет урок,
Каждый в жизни игрок,
Загулял не беда, научись, говорить себе, нет!
Будет трезвым рассвет.
Пусть в карманах голяк, жизнь без риска печаль,
Не жаль ...
Да, жизнь колода карт,
Ой, не тяни туза.
Судьбы своей жонглер,
Чуть шаг и ... п-е-р-е-б-о-р.

ФАРТА ВАМ ВСЕМ ПО ЖИЗНИ, ДОБРЫЕ ЛЮДИ !!!

инет

[sirena]

Я не люблю, когда меня позорят,
Когда хотят, чтоб я на веки стал слепым,
Когда мне врут, что лужа – это море,
Когда мне врут, а честно говорят другим.

Я не люблю двуличность и безволье,
Когда кого-то где-то предают,
Когда про прошлое злословят,
А, может, по-просту, плюют…

Я не люблю друзей по переписке,
Что пишут словно вникуда,
Я не люблю кто жил без риска,
Всего боялся и всегда.

Я ненавижу ложь и лицемерье,
А также пошлость и разврат,
Хотя и я, в какой-то мере,
Гощу, бывает, у их врат!

(стиху больше 10 годов)
инет

[sirena]

Ника Георгиевна Турбина
(17.12.1974 - 11.05.2002)

***
По гулким лестницам я поднимаюсь к дому.
Как ключ тяжёл. Я дверь им отопру.
Мне страшно, но иду безвольно,
И попадаю сразу в темноту.
Включаю свет. Но вместо света лижет
Меня огонь палящий и живой,
Я отраженья в зеркале не вижу -
Подёрнуто оно печали пеленой...
Окно хочу открыть - оно,
Смеясь и холодом звеня
Отбрасывает в сторону меня,
И я кричу от боли. Сводит щёки.
Слеза бежит сквозь сонные глаза...
И слышу шёпот, тихий мамин шёпот:
"Проснись, родная. Не пугайся зря".

[sirena]

Я

Я – мертвая осень с гниющей листвой,
Пьянящая горечь в бутылке мартини,
Я – долгий полет над пустой мостовой,
Я – надпись на камне у новой могилы.


Я – скупость улыбок больничных палат,
Застывшие крики на гроздьях рябины,
Я – бездна зрачков и тускнеющий взгляд,
Я – сбывшийся сон о суде над невинным.


Я – странный рисунок на чьем-то плече,
Секундное счастье с оттенками блюза,
Я – слезы дождя на потухшей свече,
Я – тяжесть желаний, вдруг ставших обузой.


Я – цепкие пальцы густой темноты,
Заточенный нож поверх детских ладоней,
Я – холод объятий седой простыни,
Я – книга о тех, кто был проклят свободой.


Я – зыбкость дороги в открытом окне,
Я – ложь обещаний для непокоренных,
Я – шепот безумных, прибитый к стене:
“Добро же пожаловать в мир обреченных”.

[sirena]

М. Авдонина

СТАЛЬНОЕ СЕРДЦЕ

Я сердцу прикажу: "Железным стань!"
Я сердцу прикажу: "Про все забудь!"
Не сломится под тяжким грузом сталь,
А если и согнется, то чуть-чуть.

Не знает сталь ни смеха и ни слез,
Ей безразличны нежность или боль,
Ей нипочем жара или мороз.
У стали есть предназначенье - бой.

Бой тяжек и опасен - не беда.
Клинок в бою сломается - не жаль.
Сталь не растает, как кусочек льда,
И в смерти сталью остается сталь.

Звенит мой меч, и топчет травы конь,
Затянута багровым дымом даль.
Пусть ветер битвы жарок, как огонь -
В нем лишь закалку обретает сталь.

И смерть бежит от тех, кто ищет смерть.
А после битвы горечь и печаль
Приходят вновь. От них защиты нет.
Нет даже слез - не может плакать сталь.

Нет смерти... Но и жизни тоже нет.
И тишина страшней, чем гром войны.
Сумеет ли в душе зажечься свет,
И сердце - стать живым, а не стальным?

[sirena]

Этгар Алан По
ГОРОД НА МОРЕ

Здесь Смерть себе воздвигла трон,
Здесь город, призрачный, как сон,
Стоит в уединеньи странном,
Вдали на Западе туманном,
Где добрый, злой, и лучший, и злодей
Прияли сон - забвение страстей.
Здесь храмы и дворцы и башни,
Изъеденные силой дней,
В своей недвижности всегдашней,
В нагроможденности теней,
Ничем на наши не похожи.
Кругом, где ветер не дохнет,
В своем невозмутимом ложе,
Застыла гладь угрюмых вод.

Над этим городом печальным,
В ночь безысходную его,
Не вспыхнет луч на Небе дальнем.
Лишь с моря, тускло и мертво,
Вдоль башен бледный свет струится,
Меж капищ, меж дворцов змеится,
Вдоль стен, пронзивших небосклон,
Бегущих в высь, как Вавилон,
Среди изваянных беседок,
Среди растений из камней,
Среди видений бывших дней,
Совсем забытых напоследок,
Средь полных смутной мглой беседок,
Где сетью мраморной горят
Фиалки, плющ и виноград.

Не отражая небосвод,
Застыла гладь угрюмых вод.
И тени башен пали вниз,
И тени с башнями слились,
Как будто вдруг, и те, и те,
Они повисли в пустоте.
Меж тем как с башни - мрачный вид! -
Смерть исполинская глядит.

Зияет сумрак смутных снов
Разверстых капищ и гробов,
С горящей, в уровень, водой;
Но блеск убранства золотой
На опочивших мертвецах,
И бриллианты, что звездой
Горят у идолов в глазах,
Не могут выманить волны
Из этой водной тишины.

Хотя бы только зыбь прошла
По гладкой плоскости стекла,
Хотя бы ветер чуть дохнул
И дрожью влагу шевельнул.
Но нет намека, что вдали,
Там где-то дышат корабли,
Намека нет на зыбь морей,
Не страшных ясностью своей.
Но чу! Возникла дрожь в волне!
Пронесся ропот в вышине!
Как будто башни, вдруг осев,
Разъяли в море сонный зев, -
Как будто их верхи, впотьмах,
Пробел родили в Небесах.
Краснее зыбь морских валов,
Слабей дыхание Часов.
И в час, когда, стеня в волне,
Сойдет тот город к глубине,
Прияв его в свою тюрьму,
Восстанет Ад, качая тьму,
И весь поклонится ему.
(1901)
Перевод К. Бальмонта

[sirena]

Не ной... Толпа тебя, как сводня,
К успеху жирному толкнет,
И в пасть рассчетливых тенет
Ты залучишь свое "сегодня".

Но знай одно - успех не шутка:
Сейчас же предъявляет счет.
Не заплатил - как проститутка,
Не доночует и... уйдет. (с)

[sirena]

Тебе письмо пишу,
Тому, которого не знаю,
Но почему-то логике назло
Безропотно, безмерно доверяю:
Учиться на ошибках мне не суждено!
Познавшей истину,
Поверившей в мечту
Пути другого для себя не сыщет:
Найдет в бездонной неги тишину...
Забытый Богом - в этом мире НИЩИЙ!

инет

[sirena]

Почему не плачут мужики?
Почему, когда хоронят друга,
Не ревут дурниной от тоски,
Навзничь рухнув наземь среди луга?
Распугав беспечных мотыльков,
Почему не содрогнутся плечи?
Чтоб тоска дошла до облаков,
До краев земли, до бесконечных?
Почему, когда ушла жена,
Не орут шальными голосами?
Просто курят молча у окна,
Впившись в двери мертвыми глазами.
И когда война, и смерть, и кровь,
Главные на том и этом свете,
Толпы молчаливых мужиков,
В тишине проходят по планете.
И - ни всхлипа, ни одной слезы.
Только руки, сжавшись, побелели.
Почему не плачут мужики?
Не ревут, а пьют, на самом деле?!
***
Только иногда, когда сосед,
В одиночестве за стенкой вдруг завоет,
Я вскочу, откинув теплый плед,
И окно на улицу открою.
Буду слушать, сев на табурет,
Как он бьется и ломает руки,
Как скрипит расшатанный паркет,
Как кричит, что бляди все и суки.
Я, наверное, налью тогда стакан.
По края наполню водкой горькой.
За тебя, невидимый братан.
Я стакан закину этот, с горкой.
Не пойду я утешать по доброте,
Есть, поверьте, веская причина.
В одиночестве, в кромешной темноте,
Плачут настоящие мужчины.
(из нета)

[sirena]

И снится мне бревенчатый покой,
Заведомо придуманный, непрочный,
Где шёпот возникает под рукой,
Едва коснёшься веточки полночной.

Где в тонком единении стихий,
Листвы и хвои, пальца и занозы
Рождаются и детские стихи,
И мудростью испорченная проза.

Где, раздувая тёплую золу,
В корыто неба молнии бросая,
Стихает вдруг, и молится в углу
Старуха-ночь, кудлатая, босая.

И шершни бьются в небо, как в стекло.
И я вхожу с невидимым аршином
Проверить, сколько за день натекло
Обид и смеха в разные кувшины.

А бабушка, баюкая внучат,
Все ищет сон, утерянный под лавкой.
А бабочки — от ужаса кричат,
Вращаясь на заржавленных булавках.

http://kotlet.net/article.php?story=20031113135828538

[sirena]

Я изнемог!.. Откройте путь другой!
В душе зажгите пламень новый!
Молю вас: сострадательной рукой
Сорвите с жизни тяжкие оковы!
Я упаду... Мертвящая тоска
По каплям яд в больное сердце давит.
То оживит его умышленно, слегка,
То снова едкой горечью растравит...
Мне скучен стал, противен Божий свет;
Несносен музы ласковый привет;
В родных досадна искренняя нежность
И дружбы оскорбителен привет...
Я болен, а недуг мой - безнадежность.

Нестор Кукольник

[sirena]

Несвоевременно все в мире происходит
По чьей-то злой, неведомой нам силе.
Такое впечатление, что водит
Судьба нас за нос в этом сложном мире.
Удачи нас находят слишком поздно,
Надежды оставляют слишком рано...
Да, в этом мире все ужасно сложно.
Да, в этом мире все предельно странно.

Игорь Тальков

[sirena]

НЕ ВОЗВРАЩАЕМСЯ
Не возвращаемся, откуда мы пришли,
Переболев любовью и страданьем,
Развязываем тощие кошли
Надеясь, что осталось подаянье.

Мы не обязаны отчитываться впрок,
Но что-то тянет именно на это,
Когда пробьется между слов упрек,
Как запоздалый снег в разгаре лета.

Издерганы чудачеством своим,
Слепые, прозреваем в ожиданьи,
Берем тетрадь и бережно храним
О будущем своем воспоминанья.

http://lyrik.33b.ru/gedicht151168.html

[sirena]

Воспоминания

Не буду бередить я душу
И выволакивать наружу
Воспоминанья прежних лет.
Они стоят по стойке"смирно"
И уживаются так мирно,
Но если дать зеленый свет,
Они помчатся из-засады,
Разрушив на пути преграды,
Хотя прошло не мало лет.
От них мне никуда не деться,
Ну, если только вырвать сердце.
Пока живу, они со мной.
На свете нет такого средства,
Чтобы забыть мгновенья детства
И обрести души покой.
Мне не забыть родные лица,
А может, это только снится?
Картинки детства предо мной:
Вот из березы сок струится,
На ветке тенькает синица,
И запах мяты луговой.
Вот заросли лесной малины
И горько-терпкий вкус калины,
И бусы черной бузины,
И гроздья красные рябины,
И легкий всплеск речной волны.
Я отдала бы все на свете,
Чтобы вернуть мгновенья эти.
Они в душе моей всегда.
Уже большими стали дети.
И жизнь расставляет сети,
А годы мчатся в никуда.....

http://lyrik.33b.ru/gedicht150530.html

[sirena]

Не проклинаю этот свет
За неразборчивость деяний.
Мир будет до скончанья лет
Творить себя без покаяний.
Встречая одинокий взгляд,
Прошу:
Беги от злобной жажды.
Все наши боли отболят.
Все слезы высохнут однажды.
Гляжу в себя,
В былую даль,
И понимаю ближе к краю:
Мне человека в жизни жаль!
А человечества – не знаю...

Михаил Сопин

[sirena]

Смешалась боль
Святых и подлых.
Не панацея –
Меч и щит.
И то, что в молодости подвиг,
Иначе в зрелости звучит.
Больных идей,
Пустых идиллий
Нет сил осмыслить,
Боже мой!
Куда бы мы ни уходили,
Какой бы бред ни городили,
Придется двигаться домой.
Ни бег нас не спасет,
Ни битва,
Ни триединство,
Ни чума.
В себе – алтарь.
В себе – молитва.
В себе –
Свобода
И тюрьма.

Михаил Сопин

[sirena]

Не торопитесь уходить!
Постойте у открытой двери!
Нельзя же с легкостью забыть
Тех, кто вас любит, кто вам верит!

Не торопитесь отвергать,
Когда вам душу открывают...
Достаньте мудрости печать,
Сумейте просто промолчать!
Вы ведь сумеете, я знаю.

Не торопитесь разлюбить,
Все чувства сразу отвергая, -
Тепла вам может не хватить,
Чтоб отчужденья лед растаял.

Не торопитесь успевать,
Найдите миг остановиться!
А вдруг получится узнать
И там, где надо, появиться...

Не торопитесь все забыть,
От вздорной мысли отмахнуться...
Как нелегко все возвратить!
Как нелегко назад вернуться!

Игорь Федосеев

[sirena]

Эдгар По
Ворон

Погруженный в скорбь немую
и усталый, в ночь глухую,
Раз, когда поник в дремоте
я над книгой одного
Из забытых миром знаний,
книгой полной обаяний, -
Стук донесся, стук нежданный
в двери дома моего:
"Это путник постучался
в двери дома моего,
Только путник -
больше ничего".

В декабре - я помню - было
это полночью унылой.
В очаге под пеплом угли
разгорались иногда.
Груды книг не утоляли
ни на миг моей печали -
Об утраченной Леноре,
той, чье имя навсегда -
В сонме ангелов - Ленора,
той, чье имя навсегда
В этом мире стерлось -
без следа.

От дыханья ночи бурной
занавески шелк пурпурный
Шелестел, и непонятный
страх рождался от всего.
Думал, сердце успокою,
все еще твердил порою:
"Это гость стучится робко
в двери дома моего,
Запоздалый гость стучится
в двери дома моего,
Только гость -
и больше ничего!"

И когда преодолело
сердце страх, я молвил смело:
"Вы простите мне, обидеть
не хотел я никого;
Я на миг уснул тревожно:
слишком тихо, осторожно, -
Слишком тихо вы стучались
в двери дома моего..."
И открыл тогда я настежь
двери дома моего -
Мрак ночной, -
и больше ничего.

Все, что дух мой волновало,
все, что снилось и смущало,
До сих пор не посещало
в этом мире никого.
И ни голоса, ни знака -
из таинственного мрака...
Вдруг "Ленора!" прозвучало
близ жилища моего...
Сам шепнул я это имя,
и проснулось от него
Только эхо -
больше ничего.

Но душа моя горела,
притворил я дверь несмело.
Стук опять раздался громче;
я подумал: "Ничего,
Это стук в окне случайный,
никакой здесь нету тайны:
Посмотрю и успокою
трепет сердца моего,
Успокою на мгновенье
трепет сердца моего.
Это ветер, -
больше ничего".

Я открыл окно, и странный
гость полночный, гость нежданный,
Ворон царственный влетает;
я привета от него
Не дождался. Но отважно, -
как хозяин, гордо, важно
Полетел он прямо к двери,
к двери дома моего,
И вспорхнул на бюст Паллады,
сел так тихо на него,
Тихо сел, -
и больше ничего.

Как ни грустно, как ни больно, -
улыбнулся я невольно
И сказал: "Твое коварство
победим мы без труда,
Но тебя, мой гость зловещий,
Ворон древний. Ворон вещий,
К нам с пределов вечной Ночи
прилетающий сюда,
Как зовут в стране, откуда
прилетаешь ты сюда?"
И ответил Ворон:
"Никогда".

Говорит так ясно птица,
не могу я надивиться.
Но казалось, что надежда
ей навек была чужда.
Тот не жди себе отрады,
в чьем дому на бюст Паллады
Сядет Ворон над дверями;
от несчастья никуда, -
Тот, кто Ворона увидел, -
не спасется никуда,
Ворона, чье имя:
"Никогда".

Говорил он это слово
так печально, так сурово,
Что, казалось, в нем всю душу
изливал; и вот, когда
Недвижим на изваяньи
он сидел в немом молчаньи,
Я шепнул: "Как счастье, дружба
улетели навсегда,
Улетит и эта птица
завтра утром навсегда".
И ответил Ворон:
"Никогда".

И сказал я, вздрогнув снова:
"Верно молвить это слово
Научил его хозяин
в дни тяжелые, когда
Он преследуем был Роком,
и в несчастье одиноком,
Вместо песни лебединой,
в эти долгие года
Для него был стон единый
в эти грустные года -
Никогда, - уж больше
никогда!"

Так я думал и невольно
улыбнулся, как ни больно.
Повернул тихонько кресло
к бюсту бледному, туда,
Где был Ворон, погрузился
в бархат кресел и забылся...
"Страшный Ворон, мой ужасный
гость, - подумал я тогда -
Страшный, древний Ворон, горе
возвещающий всегда,
Что же значит крик твой:
"Никогда"?

Угадать стараюсь тщетно;
смотрит Ворон безответно.
Свой горящий взор мне в сердце
заронил он навсегда.
И в раздумьи над загадкой,
я поник в дремоте сладкой
Головой на бархат, лампой
озаренный. Никогда
На лиловый бархат кресел,
как в счастливые года,
Ей уж не склоняться -
никогда!

И казалось мне: струило
дым незримое кадило,
Прилетели Серафимы,
шелестели иногда
Их шаги, как дуновенье:
"Это Бог мне шлет забвенье!
Пей же сладкое забвенье,
пей, чтоб в сердце навсегда
Об утраченной Леноре
стерлась память - навсегда!..
И сказал мне Ворон:
"Никогда".

"Я молю, пророк зловещий,
птица ты иль демон вещий,
Злой ли Дух тебя из Ночи,
или вихрь занес сюда
Из пустыни мертвой, вечной,
безнадежной, бесконечной, -
Будет ли, молю, скажи мне,
будет ли хоть там, куда
Снизойдем мы после смерти, -
сердцу отдых навсегда?"
И ответил Ворон:
"Никогда".

"Я молю, пророк зловещий,
птица ты иль демон вещий,
Заклинаю небом. Богом,
отвечай, в тот день, когда
Я Эдем увижу дальней,
обниму ль душой печальной
Душу светлую Леноры,
той, чье имя навсегда
В сонме ангелов - Ленора,
лучезарной навсегда?"
И ответил Ворон:
"Никогда".

"Прочь! - воскликнул я, вставая,
демон ты иль птица злая.
Прочь! - вернись в пределы Ночи,
чтобы больше никогда
Ни одно из перьев черных,
не напомнило позорных,
Лживых слов твоих! Оставь же
бюст Паллады навсегда,
Из души моей твой образ
я исторгну навсегда!"
И ответил Ворон:
"Никогда".

И сидит, сидит с тех пор он
там, над дверью черный Ворон,
С бюста бледного Паллады
не исчезнет никуда.
У него такие очи,
как у Злого Духа ночи,
Сном объятого; и лампа
тень бросает. Навсегда
К этой тени черной птицы
пригвожденный навсегда, -
Не воспрянет дух мой -
никогда!

(1890)

Перевод Дм. Мережковского

[sirena]

Трудясь и мучаясь годами,
Волнуясь, плача и скорбя,
Мы счастье выдумали сами,
Чтобы обманывать себя.

Ведь ясно нам, что счастье - это
Психологическая блажь,
Игрой и преломленьем света
В пустыне созданный мираж.

Но, отдавая дань эпохе,
Зовем мы правдою обман.
И из житейской суматохи
Сложить пытаемся роман.

А счастья нет и быть не может.
Мираж погас давным-давно.
И жизнь на каторгу похожа.
И сердце все обожжено.

Николай Трофимов

[sirena]

Николай Домовитов


Надо жить, от злых обид не плача,
Надо жить, улыбку не тая:
Каждому свой крест, своя удача,
И Голгофа каждому своя.
Никогда я в судьи не годился.
Но, презрев земную благодать,
Лишь в тюрьме я людям научился,
Как Христос распятый, все прощать.
Я тиранов славить не умею,
И душа, как стеклышко, чиста,
Потому что истина виднее
Не с вершины власти, а с креста.