Мрачный Романтик, Джордж Ноэл Гордон, шестой лорд Байрон Опции

[sirena]

...Твой образ был на нем означен,
Он духом создан был твоим:
Как ты, могущ, глубок и мрачен,
Как ты, ничем неукротим...


Это написал Пушкин на смерть лорда Байрона в 1824 году... Лермонтов во многом копировал Байрона. Те кто высоко ценит творчество Лермонтова, непременно должны открыть для себя английского поэта. Чем же так были восхищены великие русские Поэты не говоря ещё о плеяде русских талантов калибром поменьше? Чем же очаровал, какие струны затронул в русских сердцах Поэт с туманных далеких берегов Альбиона? В этой теме я попытаюсь дать представление о жизни и творчестве Джорджа Гордона.

[sirena]

Джордж Ноэл Гордон Байрон родился 22 января 1788 года в скромном лондонском доме. Несмотря на то, что будущий "властитель дум" происходил из древнего знатного рода в детстве он жил оч скромно, пока не унаследовал Ньюстедское аббатство поскольку его отец был транжира и мот. Готическое поместье придавало мощный романтический ореол пейзажу местности, этот романтический пейзаж Байрон позже опишет в "Элегии на Ньюстедское аббатство" . Байрон получил образование в Кембридже. Вот что пишет о характере юного лорда один из биографов:



" С детства привыкший презирать чей-либо авторитет; его рассудок не признавал обязанности подчинения людям, в которых он замечал недостатки; гордость же мешала подчинятся из осторожности, если он не чувствовал уважения..."

Байрон чувствовал себя оч одиноким в том мире. Это позже он отразил во многих своих стихах, например в первой части Чайлд-Гарольда есть такие строчки:

"И в мире был он одинок, хоть многих
Поил он щедро за столом своим,
Он знал их прхлебателей убогих,
Друзей на час - он ведал цену им"

или (из стихотворения)

"О! Я не стар! Но мир, бесспорно,
Был сотворен не для меня!"


Студентом в 1806 году Байрон анонимно издал первый сборник стихов "Летучие наброски" Первый же сборник стихов под своим именем, назывался "Часы досуга" был встречен писателями и поэтами того времени довольно прохладно. Молодой лорд решает отправится в далекое путешествие по незнакомым и малоизученым в то время странам. Однако прежде он (во многом в качестве мести ) опубликовал полную иронии и сарказма сатиру на ВСЕХ почти без исключения поэтов того времени. Называлась она "Английские барды и шотланские обозреватели".

Летом 1809 года Байрон отправился в двухлетнее путешествие, которое началось с Португалии, затем - Испания - Мальта - Греция - Албания - Контантинополь - снова Греция... Во время своего путешествия Байрон писал заметки в стихах которые легли в основы первой и второй частей "Путешествия Чайлд - Гарольда" За ним последовали (1813) "Гяур" "Абидосская невеста" (1814) Корсар", "Лара", "Паризина" и др. Помимо стихов и поэм им были написаны великолепные драмы "Манфред", "Каин" и др.

"Корсар" разошелся тиражом более 12 000 экземляров, что для того времени было оч и оч много, в принципе такой огромный тираж тогда стал абсолютным рекордом той эпохи.
После такого грандиозного успеха молодой лорд произнес ставшие всемирно известными слова:

[sirena]

"Однажды утром я проснулся знаменитым!"

В "Корсаре" Байрон описывае свирепый и нелюдимый тип личности. Одиночку среди толпы. "Для него не существует ни раскаяния ни отречения, ни искупления, то что совершено невозможно исправить". Герой Байрона таит в своей памяти некое страшное преступление, совершив, что-то плохое и в глубине души постоянно терзаясь и помня об этом: Вот пара отрывков из описания характера Конрада, главного героя поэмы "Корсар":

Был с демонскою, чёрной сутью слит
Богоподобный, величавый вид
Героев древних—Конрад не таков:
Не схож с лучами блеск его зрачков,
Он худощав, и ростом не гигант,
Силён—но не Геракл и не Атлант;
Но так, по виду, судит лишь толпа,
Что к истому величию слепа:
Она дивится всякий раз ему,
Страшиться, но не знает почему.
Щека в загаре, белое чело,
Волна кудрей—как ворона крыло;
Изгиб губы невольно выдаёт
Высокомерной мысли тайный ход;
Хоть голос тих, а облик прям и смел,
В нём что—то есть, что скрыть бы он хотел.
Лица увидев резкие черты,
Ты и пленишься, и смутишься ты.
Как будто в нем, в душе, где мрак застыл,
Кипит работа страшных, смутных сил.
Взгляд пристальный—идёт молва о нём,
Что дерзких он сжигает, как огнём.
Кто из людей, тщеславием гоним,
Глаза в глаза готов столкнуться с ним?
Когда лукавство проявляет прыть
И лезет в душу, пробуя смутить,
Проникнуть в тайну гордого лица—
Он сам в упор глядит на наглеца,
Он сам вонзит в чужие мысли взгляд,
Но в грудь свою влить не позволит яд.
В его ухмылке виден дьявол сам,
Он гнев и страх внушает всем, а там,
Где бурею пройдёт его вражда,—
Надежды и пощады нет следа.


Едва видны Зла внешние черты,
Дух там, внутри—внутри, средь темноты!
От глаз сокрыты Злость, Порыв, Вина—
И лишь улыбка горькая видна;
Движенье губ, едва заметный взгляд,
Румянец слабый мало говорят
О муках человека—их поймёт,
Кто способ стать невидимым найдёт.
Тогда—по взору вверх, по дрожи рук,
По паузам, врывающимся вдруг
В беседу, по открытости лица,
По трепету, по вздохам без конца,
Тогда—по неуверенным шагам,
По силу набирающим страстям,
Толкающим и в бездну и в полёт,
Ввергающим его в огонь и лёд,—
Суди, бесстрастный зритель, и реши:
Известен ли ему покой души?
Как сушит грудь усталую, заметь,
О прошлом дума, горькая, как смерть;
Смотри! Но кто когда—нибудь проник
В суть смертного—в души его тайник?!

[sirena]

"...Его, от всех стоящего вдали
И дружба и презренье обошли,
Дивясь ему, его страшились дел
Но унижать его никто не смел-
отбросим червяка мы, но навряд
Будить посмеем спящей кобры яд:
Прочь уползет отброшенный червяк,
Змея умрет, но ведь умрет и враг!
Она того кто дерзко ей грозит,
Ценою жизни собственной разит!" (перевод Петрова)

Кажется, что та буря, то яростное пламя, жгущее душу Конрада, та неукротимая ярость, переносится на его врагов в битвах:


«Ты что ж не ешь? Иль ты нам всем не друг
Иль христиан увидел ты вокруг?
Ты соль отверг—святыню! Ведь она
Вкушенная совместно, племена
Враждебные смирит, притупит меч,
Противников сведет для братских встреч»
«Соль—роскошь, о паша! Моя еда—
Одни коренья, и питье—вода;
Я Ордена запрет не перейду:
Не должен я с людьми делить еду;
Что говорить, он странен, мой закон,
Но никому вредить не может он.
А я и ради трона, о паша,
Среди людей не стал бы есть, греша;
А если я нарушу свой зарок,
Мне путь мой в Мекку преградит Пророк».—
«Ну, что же—будь по—твоему, аскет;
Иди, ступай—но прежде дай ответ:
Их много ли?.. Аллах!.. Светло как днем!..
Какое солнце жжет залив огнем?..
Кто свет разлил?.. Кого мы проклянем?..
Предательство! Эй, стража! Где мой меч?..
Горят галеры! Как их уберечь?..
Шпион, проклятый дервиш! Вестник лжи!
Лови его! Руби его! Держи!»
И вспрянул дервиш, Яростен и скор,
Преобразившись, устрашал он взор:
Он выглядел не странником святым,
А всадником, несущимся сквозь дым;
Он сбросил плащ и прочь колпак швырнул,
Броня блеснула, грозно меч сверкнул,
Плюмажем черным был увенчан шлем,
Глаза—как угли; мусульманам всем
Явился он как Африт—демон зла,
Чья злоба правоверным смерть несла.
Ворвался в окна пламени багрец,
И блеск его заполонил дворец,
Сумятица, многоголосый крик,
Лязг—меч о меч—броня к броне—впритык,
Дух ада здесь, над схваткою, возник!
В смятенье турки увидали брег,
Залитый кровью, волн горящих бег;
Паши команда каждому страшна:
Взять дервиша?! Да он же сатана!
Узрев их страх, Корсар сказал себе:
«Нет, я не сдамся—вопреки судьбе,
Хоть пламень слишком рано запылал—
Когда еще не прозвучал сигнал».
Узрев их страх, он в рог свой протрубил
И услыхал, как грянул что есть сил
Ответ его людей.
«А я решил,
Что эти люди к сроку не придут,
Что я один на смерть остался тут!»
Взмахнул рукой он—сталь, крутясь, свистит,
Грозит, разит, за промедленье мстит;
Гнев Конрада и трепет их сердец
Неотвратимый им сулят конец,
Лишь у немногих сохранился дар—
Ответствовать ударом на удар.
Свиреп и гневен, тяжело дыша,
Сражаясь, отступает сам паша;
Смятеньем силу Конрада крепя,
Хоть и не трус, но, потеряв себя,
Пожаром флота сломленный, бежит,
В безумье вырвав бороду, Сеид.
Ведь медлить—смерть: уже пиратский сброд
Ворвался в дом, сломив заслон ворот;
Страж на колени падает, крича
О милости... Вотще! Из—под меча
Струится кровь; корсары рвутся в зал,
Куда их рог начальника призвал.
Крик, стоны, ругань пополам с мольбой
Дают им знать, как завершил он бой;
Ворвавшись, видят: он стоит теперь,
Как растерзавший жертву лютый зверь;
Крик ликованья—а в ответ звучит:
«Все хорошо, но жив еще Сеид;
Все хорошо, но есть немало дел:
Их флот горит, а город еще цел!» (перевод Петрова)

[sirena]

Позже в продолжении "Корсара", поэме "Лара", Байрон описывает дальнейший путь Конрада. где мы узнаем настоящее его настоящее имя - Лара. Та же мятущаяся неукротимая личность но уже зрелая.


Загадочно переменился он,
Кто в юности был жизнью упоён!
Сраженья бури женщины - миры,
Вовеки несулящие покоя!
Он смолоду изведал всё земное,
В слезах и счатье все вкусил дары
И только золотою серединой
Побрезговал в отваге ястребиной
Мятежно воспаряя надо всем,
Готовый над стихиями смеятся
Он думал есть ли в небе тот пред кем
Склонится должен он иль с кем сравнятся?
Гордец бросавший вызов небесам, -
Как он переменился? Как случилось
Что он очнулся? Он не ведал сам
Но проклял сердце - лучше бы разбилось!"(перевод Топорова)

<....>

...В апреле 1816 года Лорд Байрон затравленный критиками, за некоторые свои стихотворения а также за развод со своей женой Анабэллой Мильбенк навсегда покинул Англию. Некоторые более поздние его биографы заменили причину - они утверждают, что существовала кровосмесительная связь лорда Байрона со своей сводной сестрой Августой Ли. Однако это не удалось доказать, хотя многие биографы и пишут об этом как о доказаном факте (что не делает им чести). Другую же, на мой взгляд намного более правдоподобную версию представил Стефан Цвейг в своем труде "Тайна Байрона"; ... 19 апреля 1824 года Байрон умер из-за убийственного неправильного лечения в городе Миссолунги в Греции на тридцать седьмом году жизни (по предсказанию этот год для него был роковым). В тот же вечер невероятно сильная буря разразилась над городом. Как в древних преданиях где подобные знамения сопровождали смерть героя. Лорд Байрон до конца своей жизни боролся за свободу Греции от турецкого ига. Байрон дал поддержку своим именем и своей смертью освободительному движению в Греции. Спустя несколько лет после его смерти Англо-Русско-Французкий в наваринской битве положил начало независимости Греции.

[sirena]

Джордж Ноэл Гордон Байрон родился в 1788 году в поместье своей матери недалеко от Дувра. Родословная Байронов ведет начало от нормандских завоевателей, которые поселились в Англии во времена Вильгельма и получили от него земли в графстве Ноттингем. Дед Джорджа, Джон Байрон, был командором английского флота, храбрым воином и опытным мореходом, чего нельзя сказать о его сыне Джеке, отце Джорджа, которого все звали "бешеным". Он промотал отцовское состояние, обобрал свою жену и сбежал во Францию, где умер в 1791 году.
Мать поэта, состоящая в родстве с шотландским королевским домом Стюартов, воспитывала мальчика в Абердине, в Шотландии. Здесь в возрасте пяти дет он начал посещать школу, которая давала очень скудные знания. Но так или иначе в ней будущий поэт научился читать.
В 1799 году мальчик серьезно заболел, и мать увезла его на лечение в горы. В том же году умер двоюродный дед будущего поэта лорд Вильям Байрон, и титул Пэра перешел к Джорджу. Ему был назначен опекун лорд Карлейл, который приходился Байрону дальним родственником.
В том же 1799 году мать Джорджа отвезла сына в Лондон, где он два года проучился в школе доктора Глени. Все это время мать усиленно лечила сына, но он навсегда остался хромым, у него в колене до конца не разгибалась нога. Это впоследствии очень повлияло на личную жизнь поэта. Несколько раз в юношеском возрасте он влюблялся, но всегда получал отказ. Отчасти, видимо, это и послужило его несколько презрительному и мрачному отношению к жизни. Еще в 1801 году матери Байрона нагадали, что он умрет на тридцать седьмом году жизни. В 1801 году лорд Карлейл определил его по просьбе матери в публичное училище, где Джордж постепенно перестал смущаться и чураться своих сверстников. Он стал во главе всех игр и шалостей, затеваемых в школе. К этому времени круг его ученических интересов определился, он буквально глотал книгу за книгой, причем, делал это в постели, когда другие ученики уже спали.
В 1805 году Байрон поступил в Кембриджский университет, а в 1807 году издал первый сборник своих стихотворений (под своим именем) под названием "Часы досуга", встреченной читателями довольно благосклонно, что не скажешь о критиках, которые буквально разгромили начинающего поэта. Но Байрон в долгу не остался. В 1809 году он без подписи опубликовал в "Эдинбургском обозрении" сатиру "Английские барды и шотландские обозреватели", после чего критики должны были признать, что разбудили спящего льва.
После своего появления в Палате лордов поэт, недовольный английскими порядками, решился на путешествие в Восточные страны. Он проехал Испанию, Португалию, Албанию, Турцию, Грецию и вернулся в Англию в 1811 году с поэмой "Чайльд Гарольд". В этом же году скончалась мать поэта, а в 1812 году он выпусти две первые песни "Чайльда Гарольда" и выступил в Парламенте. И его речь, и его произведение было восторженно встречено публикой. В 1813 году был выпущен в свет рассказ о любви и мщении "Гяур", который сделал поэта еще более знаменитым. В том же году Байрон напечатал поэмы "Абидосская невеста" и "Корсар". Восторгу публики не было конца! Первые 14 тысяч экземпляров поэмы разошлись в один день! "Корсара" тогда переводили на все европейские языки, а также на русский (в прозе) и даж на китайский. К этому времени стало ясно, что в Англии появился величайший поэт девятнадцатого столетия.
Но в последующие годы судьба отвернулась от Байрона. В 1815 году он неудачно женился на Анне Изабелле Мильбанк, которую знал очень поверхностно и с которой прожил всего год. Позже он изобразил ее характер в персонаже Инессы в "Дон Жуане":


Она латынь (весь "Pater noster"*) знала
И греческие буквы превзошла,
Французские романчики читала,
Но одолеть прононса не могла
Родным испанским занималась мало;
В ее речах царила полумгла,
Ее сужденья на любые темы
Являли теоремы и проблемы...

* "Отче наш" (лат.)

[sirena]

Родив ему дочь Аду, Анна сама рассталась с поэтом. Строгий и холодный характер жены никак не сочетался с пламенным и своенравным характером мужа. Разногласия начались с первого же месяца совместной жизни. Эти строчки Байрон написал на свидетельстве о разводе:

Ты поклялась, потупив взор,
Что любишь, что ты мне верна!
Один лишь год прошел с тех пор -
И вот словам твоим цена!


Высший свет не стал разбираться в причинах развода и обвинил во всем Байрона. Поток грязных обвинений, ненависти и преследований обрушился на поэта. Байрон понял, что ему снова надо покинуть Англию, и в 1816 году он сел на корабль, отплывающий в Голландию, чтобы больше никогда не увидеть свою Родину.
Некоторое время Байрон жил в Швейцарии с другим английским поэтом Шелли. Здесь он написал третью песню "Чайльда Гарольда" и опубликовал поэтический рассказ "Шильонский узник".
Позднее Байрон поселился в Италии. Дольше всего он жил в Венеции, где закончил "Чайльда Гарольда", еще несколько поэм, но главное, он начал свое гениальное произведение поэму "Дон Жуан". Но поэт занимался не только литературными трудами. Он пустился в рассеянную и беспорядочную жизнь: карнавалы, увеселительные прогулки, любовные романы сменялись, как в калейдоскопе. Не прошла мимо Байрона и политическая жизнь. Он связал свою судьбу с итальянскими карбонариями и вынужден был весной 1821 года поселиться в Пизе. Здесь Байрону пришлось испытать два сильных потрясения: погиб его друг Шелли и умерла его побочная дочь Аллегра, которую он очень любил. После похорон Байрон покинул Пизу и поселился в Генуе. Там он написал сатиру "Бронзовый й век" и поэтический рассказ "Остров". Здесь же он по предложению английского комитета по вспомоществованию восставшей против турецкого ига Греции отправился в эту страну, чтобы финансировать национально-освободительную борьбу греков. Для этого он распродал все поместья в Англии.
Греция с радостью встретила поэта. Один из предводителей греческого восстания Маврокордато писал: "Ваших советов мы ждем, как от оракула; всеми желаемое присутствие Ваше изменит весь ход дела". Но судьба распорядилась иначе. Прибыв в Грецию, Байрон простудился, искупавшись в море в холодной воде. Это купание стало для него роковым. Начались боли в суставах, через некоторое время их сменили конвульсии. Потом на какое-то время поэту стало лучше, ему захотелось после нескольких дней, прожитых взаперти из-за непогоды, выехать на лошади на свежий воздух, что он и сделал. Но сильная гроза и ливень, под которые попал поэт, не дали ему никакого шанса к выздоровлению. Через два часа после возвращения с прогулки у Байрона началась лихорадка. Врачи посчитали ее обострением ревматизма и практически убили поэта совершенно ненужными кровопусканиями. Промучившись несколько дней в горячке, поэт 19 апреля 1824 года скончался. Похоронили его в Англии в родовом склепе Байронов.

[sirena]

Корсар (краткий пересказ поэмы)


Действие «Корсара» развертывается на юге Пелопоннесского полуострова, в порту Корони и затерявшемся на просторах Средиземноморья Пиратском острове. Время действия точно не обозначено, однако нетрудно заключить, что перед читателем — та же эпоха порабощения Греции Османской империей, вступившей в фазу кризиса. .

Песнь первая открывается страстной речью, живописующей романтику исполненного риска и тревог пиратского удела. Спаянные чувством боевого товарищества флибустьеры боготворят своего бесстрашного атамана Конрада. Вот и сейчас быстрый бриг под наводящим ужас на всю округу пиратским флагом принес тревожную весть: грек-наводчик сообщил, что в ближайшие дни может быть осуществлен набег турецких войск на пиратский остров. Турецкий наместник Сеид-паша решил покончить с надоевшими ему пиратами. Пираты же получив эту весть спешат сообщить об опастности Конраду. Привыкшие к странностям характера командира, пираты робеют, застав его погруженным в глубокое раздумье. Следуют несколько строф с подробной характеристикой Конрада

"...Он худощав, и ростом не гигант,
Силен но не Геракл и не Атлант;
Но так по виду судит лишь толпа,
Что к истому величию слепа,
Она дивится всякий раз ему,
Страшится и не знает почему,
Щека в загаре, бледное лицо,
волна кудрей --- как ворона крыло,
Изгиб губы невольно выдает,
Высокомерной мысли тайный ход..." (перевод Петрова)

[sirena]

внушающего восхищение героизмом и страх — непредсказуемой импульсивностью ушедшего в себя, изверившегося в иллюзиях

Он средь людей тягчайшую из школ —
Путь разочарования — прошел. (перевод Шенгели)



— словом, несущего в себе типичнейшие черты романтического бунтаря-индивидуалиста, чье сердце согрето одной неукротимой страстью — любовью к Медоре.

Возлюбленная Конрада отвечает ему взаимностью; и одной из самых проникновенных страниц в поэме становится любовная песнь Медоры и сцена прощания героев перед походом,
Оставшись одна, она не находит себе места, как всегда тревожась за его жизнь, а он на палубе брига раздает поручения команде, полной готовности осуществить дерзкое нападение — и победить.

"...А бриз гудит в округлых парусах,
И бриг летит как сокол в небесах,
За мысом мыс минуя на пути,
Чтоб затемно в желанный порт войти
Трубы подзорной зорок глаз и вот,
Залив открыл паши галерный флот.
Видны сквозь редкий утренний туман,
Огни галер беспечных мусульман.
Бриг Конрада прокрался мимо них,
В засаде встал н якорь и притих,
Укрыт от глаз враждебных, от беды
Массивом в море вдвинутой гряды.
Клич Конрада и встал к резне готов,
Отряд вооруженный до зубов.
А вождь храня невозмутимый вид,
О крови и о смерти говорит!" (перевод петрова)

Песнь вторая переносит нас в пиршественный зал во дворце Сеида. Турки, со своей стороны, давно планируют окончательно очистить морские окрестности от пиратов и заранее делят богатую добычу. Внимание паши привлекает загадочный дервиш в лохмотьях, невесть откуда появившийся на пиру. Тот рассказывает, что был взят в плен неверными и сумел бежать от похитителей, однако наотрез отказывается вкусить роскошных яств, ссылаясь на обет, данный пророку. Заподозрив в нем лазутчика, Сеид приказывает схватить его, и тут незнакомец мгновенно преображается: под смиренным обличием странника скрывался воин в латах и с мечом, разящим наповал. Зал и подходы к нему в мгновение ока переполняются соратниками Конрада; закипает яростный бой:

"...Ворвался в окна пламени багрец,
И блеск его заполонил дворец.
Сумятица, многоголосый крик,
Лязг - меч о меч - броня к броне - впритык,
Дух ада сдесь над схваткою возник!
В смятеньи турки увидали брег,
Залитый кровью, волн горящих бег.
Паши команда каждому страшна:
Взять дервиша? Да он же сатана!"

[sirena]

Смявший сопротивление турок беспощадный пират являет, однако, неподдельную рыцарственность, когда охватившее дворец пламя перекидывается на женскую половину. Он запрещает собратьям по оружию прибегать к насилию в отношении невольниц паши и сам выносит на руках из огня самую красивую из них — черноокую Гюльнар. Между тем ускользнувший от пиратского клинка в неразберихе побоища Сеид организует свою многочисленную Охрану в контратаку, и Конраду приходится доверить Гюльнар и её подруг по несчастью заботам простого турецкого дома, а самому — вступить в неравное противоборство. Вокруг один за другим падают его сраженные товарищи; он же, изрубивший несчетное множество врагов, едва живой попадает в плен.

Решив подвергнуть Конрада пыткам и страшной казни, кровожадный Сеид приказывает поместить его в тесный каземат. Героя не страшат грядущие испытания; перед лицом смерти его тревожит лишь одна мысль:


"...Одну лишь мысль не мог он перенесть,
О как Медора встретит эту весть!..." (перевод Петрова)


Он засыпает на каменном ложе, а проснувшись, обнаруживает в своей темнице тайком пробравшуюся в узилище черноокую Гюльнар, безраздельно плененную его мужеством и благородством. Обещая склонить пашу отсрочить готовящуюся казнь, она предлагает помочь корсару бежать. Он колеблется: малодушно бежать от противника — не в его привычках. Но Медора… Выслушав его страстную исповедь, Гюльнар вздыхает: «Увы! Любить свободным лишь дано!»

Песнь третью открывает поэтическое авторское признание в любви Греции


"...Прекрасный град Афины! Кто закат
Твой дивный видел, тот придет назад…" (перевод Шенгели)


сменяющееся картиной Пиратского острова, где Конрада тщетно ждет Медора. К берегу причаливает лодка с остатками его отряда, приносящего страшную весть, их предводитель ранен и пленен, флибустьеры единодушно решают любой ценой вызволить Конрада из плена.

Тем временем уговоры Гюльнар отсрочить мучительную казнь «Гяура» производят на Сеида неожиданное действие: он подозревает, что любимая невольница неравнодушна к пленнику и замышляет измену. Осыпая девушку угрозами, он выгоняет её из покоев.

Спустя трое суток Гюльнар еще раз проникает в темницу, где томится Конрад. Оскорбленная тираном, она предлагает узнику свободу и реванш: он должен заколоть пашу в ночной тиши. Пират отшатывается; следует взволнованная исповедь женщины:


"...Оскорбленная душа,
Живет на месть надеждою дыша:
Измен не зная честно я жила,
Хоть и рабыня - верной я была.
<.....>
Меня купил он. Сделка хороша!
Раз получил в придачу он ко мне
И сердце неподвластное цене..." (перевод Петрова)

[sirena]

«Меч — но не тайный нож!» — таков контраргумент Конрада. Гюльнар исчезает, чтобы появиться на рассвете: она сама свершила месть тирану и подкупила стражу; у побережья их ждет лодка и лодочник, чтобы доставить на заветный остров.

Герой растерян: в его душе — непримиримый конфликт. Волею обстоятельств он обязан жизнью влюбленной в него женщине, а сам — по-прежнему любит Медору.

"...Расправлен парус, ветер бьёт в корму;
О, многое привиделось ему.
Пока он видел кряж береговой,
Где бростл он недавно якорь свой.
Да, хоть недавно он прплыл сюда,
Столетье длились ужас, боль, беда.
Пока тень мыса шла над кораблем,
Прикрыл лицо он в скорби о былом..."(перевод Петрова)

Подавлена и Гюльнар: в молчании Конрада она читает осуждение свершенному ею злодеянию. Только мимолетное объятие и дружеский поцелуй спасенного ею узника приводят её в чувство.

На корабле пираты радостно приветствуют вернувшегося к ним предводителя. Но цена, назначенная провидением за чудесное избавление героя, неимоверна:на острове в башне замка не светится лишь одно окно — окно Медоры. Терзаемый страшным предчувствием, он поднимается по лестнице… Медора мертва. Далее следует описание оцепенения и безразличия ко всему, подводится итог его жизни:

"...Он для добра был сотворен но зло,
К себе его коверкая влекло,
Глумились все и предавали все;
Подобно чувство выпавшей росе,
под сводом грота, и как этот грот
Оно окаменело в свой черед,
Пройдя свою земную кабаллу
Но рассекает молния скалу!
и как скалу его удар рассек.
В его тени один возрос цветок,
Хоть тень темна - она цветок хранит,
Но грянул гром и сокрушил гранит
И лилию - не стало ни листка,
Чтоб рассказать о нежности цветка..." (перевод Петрова)

[sirena]

Скорбь Конрада неизбывна. В уединении он оплакивает подругу, а затем исчезает без следа:


"...Мелькнула череда
Идущих дней, Он сгинул бес следа
И без вестей, без слухов, где же он,
Где с горем жив иль с горем погребен...
оплакан он; надгробием в горах
Прекраснейшим почтен Медоры прах;
Ему ж не ставят памятник пока-
Вдруг жив Корсар?.. А слава на века:
Одною добродетелью был он -
И тысячью пороков наделен..." (перевод Петрова)


Финал «Корсара», как и «Гяура», оставляет читателя наедине с ощущением не до конца разгаданной загадки, окружающей все существование главного героя.




этот пересказ взят из инета, автор неизвестен. Немного мною переработан.


немного о переводчиках:

Вот вам два перевода одного и того же места в поэме:


"... и к ним,
Несется ветром яростно гоним
Корабль, как демон наводящий страх,
Неотвратим он -пушки на бортах -
Фитиль - огонь - удар - ядра полет -
с шипеньем завершен в глубинах вод,
И Конрад вдруг как бы очнувшись встал -
В глазах огонь и в голосе металл..." (Петров)


ИЛИ

"...Бриг величаво мчится все скорей,
И грозно смотрят жерла батарей,
Вдруг - блеск! Ядро давая перелет,
С шипеньем тонет в глуби темных вод.
Выходит Конрад из оцепененья. Взор
С восторгом устремляется в простор..." (Шенгели)

[sirena]

О героях созданных Байроном

Кем бы ни был герой, он всегда чужой среди людей. Часто он -- человек, презревший законы и запреты существующей морали, разбойник, пират, но в глубине его ожесточившегося сердце не умерло благородство. Его последняя надежда, последняя жизненная связь -- в любви. Как говорит Конрад, герой поэмы «Корсар», своей возлюбленной Медоре: «Любовь к тебе -- одно враждой к другим...» Сила и трагичность романтической любви том, что она всегда единственна, в ней, как в последнем прибежище, слились все лучшие свойства души, а за ее пределами -- только вражда оскорбленного непониманием, обманутого в своих лучших побуждениях героя.

И всегда эта любовь обречена, ибо против нее -- злая воля людей, зависть богов. И, быть может, всего безнадежнее она обречена в самом герое: «О, как убийственно мы любим…» Этим тютчевским словам немало есть подтверждений у Байрона. Гибель любви -- последний акт трагедии в романтических поэмах.

Не веря в искренность добродетели, предписанной религией и общественной моралью, Байрон находит ее истинные черты в душах изгоев. Нередко по отдельным смутным намекам, которыми автор приоткрывает завесу над прошлым своих героев, читатель может предположить, что перед ним человек, вступавший жизнь с мечтою творить добро, просвещать, но обманувшийся в исполнимости своей мечты и ожесточившийся. Его любовь, его способность к благородному жесту -- последние богатства его души, без пользы растраченной, изнемогшей в одиночестве

[sirena]

Сама эта двойственность влекла к себе романтиков, ибо в их представлении отвечала существенной природе современного человека, колеблемого между злом и добром. Душевные терзания самого Байрона находили выход в его прекрасных произведения. Но в традициях романтизма, читатели были склонны полностью отождествлять автора и его жизнь с его героями и сюжетом произведений.
Так ,если открывающее поэму «Гяур» обращение к Греции и напоминаю-щее о ее былой славе -- от лица автора, то затем все труднее решить, кто повествователь, скрывающийся за местоимением первого лица. Турок-рыбак оказавшийся невольным соучастни-ком последнего акта -- казни, к которой Гасан приговорил свою неверную жену, отдавшую любовь чужому, иноверцу -- гяуру. Случайный встречный, перед кем промелькнуло в лунном свете лицо гяура, скачущего в ночь неудавшегося похищения Лейлы из гарема; а затем столь же случайный свидетель последних дней гяура, чье имя так и остается тайной: для всех он просто гяур, чужой и среди мусульман и в стенах христианского монастыря. Таково было непонимание, а, под час, и неприятие взглядов Байрона в обществе, как литературном, так и политическом (светском).

Такое отношение современников и эволюция взглядов и чувств поэта не могли не изменить его творчества. Байрон как будто тяготится формальными вольностями, кото-рые позволяют себе романтики, и это знак гораздо более глубо-кого и серьезного расхождения. Байрон обозначает свою неудов-летворенность романтическим искусством, романтическим героем, т. е. доводит до логического завершения неприятие современно-сти, романтическое по своей сути и обнаруживающее в нем самом лишь наиболее решительного и непримиримого романтика. Его неудовлетворенность распространяется на все, в том числе и на самого себя и на свое искусство. И выход из этой неудовлетво-ренности видится ему пока что лишь в возможности предпочте-ния каким-то достоинствам, обнаруживаемым в прошлом. Отсю-да и призыв: назад к Поупу!

Драма «Манфред» -- произведение итоговое и кульминационное для лондоновского периода. Здесь романтическим чертам современного человека придан характер небывалого по размаху обобщения, делаемого с верой в то, что прекрасное и великое тем вернее влекут его к гибели через со-путствующие им тщеславие и себялюбие. Выхода нет, есть лишь возможность ухода -- в небытие. Байрон мифологизирует роман-тическое отчаяние, целиком подчиняя выражению этой идеи об-раз своего героя, персонифицирующего эту идею в мировой ми-стерии.

[sirena]

И снова это лишь одна сторона байроновского мировоззрения, другая не менее обобщенно воплощена в мистерии на библейский сюжет -- «Каин». Под пером Байрона рассказ о человеке, при-несшем в мир первую смерть, ставшем убийцей брата своего Авеля, превращается в еще одно повествование о современном человеке, неудовлетворенном, ищущем, не способном к безмолв-ному смирению, даже если смириться нужно перед богом. Бунт и против бога и против Люцифера. Человек достаточно силен, чтобы решиться на восстание, но хватит ли у него сил принять всю ответственность такого шага.

И в поэмах, и в мистериях Байрон оставляет этот вопрос отрытым, поочередно являя героя великим в своей решимости и трагичным в своей поверженности.

Не в вариантах индивидуалистического выбора видит Байрон решение вопросов истории. Правда, пока что его герои только декларируют как источник своей силы любовь к ним народа, но прибегнуть к этой силе, соединить свои интересы со стремлением большинства они еще не умеют. В этом их обреченность, предсказывающая в творчестве Байрона окончательное разочарова-ние в типе романтического героя, именно в драматических циклах представленного с той максимальной степенью обобщенности и исторической объективности, на которую способен романтический метод.

[sirena]

Пессимистические настроения Байрона тесно переплетаются с романтическим пафосом веры в силы человека, величие его разума и духа.

В скорби Байрона отражается вся глубина его духовного мира, его страдания за человека, живущего в эпоху торжества реакции и покорности, человека, внутренне собранного, энергичного, готового в любую минуту оказать сопротивление кому-то ни было - человеку или Богу, посягнувшему на свободу личности, свободу духа. (с)

[sirena]

Итак, поэма "Корсар" заканчивается на том, что Конрад бесследно исчезает вместе с Гюльнар. О Корсаре осталась только слава и Имя...


Поэма "Лара" начинается с возвращения в свои земли знатного феодала. Байрон начинает свой рассказ с большого праздника и веселья, которое царит в землях Лары.

Кипит в поместьях Лары торжество.
Рабов - и тех как будто подменили.
Вернулся он! Вернулся тот, кого
Уже не ждали, хоть и не забыли
Движенья слуг проворны и сильны;
Столы накрыты в пиршественной зале,
Камин затоплен, свечи зажжены,
Приветливо витражи засверкали,
И гости раскраснелись от вина -
Все веселы, беседа их шумна.

[sirena]

Но при этом в каждой сточке описания этого праздника Поэтом мастерски подчеркивается, что Лара "не от мира сего", с самого начала своего повествования Байрон проводит незримую черту между обществом и своим главным героем - Ларой и чем дальше тем явственней и острее становится это различие. По сути Лара - это самый одинокий литературный герой о котором я когда либо читал. С его одиночеством может сравнится только Манфред (из другого произведения Байрона) но и он не настолько одинок, все таки он с духами/парками/феями общается... С самого детства Лара жил по другим законам:


Из долгих странствий прибыл феодал!
Но для чего он замок покидал
И край родной?.. Он вырос сиротою,
Но боли от утрат не испытал,
Скорее тяжесть: с детства Лара стал
Владыкой над людьми и над собою.
Наставника лишенный он не мог
Понять как отвратителен порок;
Ни мудрости людской ни светских правил,
Не зная Лара сам судил и правил
Чем жил он? Чем его дышала грудь?
Стремительным и ярким как зарница,
Был путь его, но слишком жгучий путь,
Чтоб сердцу Лары не испепелиться.


И он покинет свою родную страну, ведомый отвращением и скукой к размеренному быту и в далекой стране, под другими звездами, отринув титул, он становится главарем пиратов, его дерзкие набеги и ограбления наводят страх и бешенство на Османскую империю. Этот период его жизни описан в поэме "Корсар". в поэме "Лара" всего лишь четыре сухие строчки описывающие его уход из родной страны:


И он покинул край своих отцов,
Но лишь корабль исчез в прибрежной дали
Отчалив от родимых берегов,
О Ларе больше и не вспоминали.

[sirena]

Байрон постоянно намекает на некое страшное событие, произошедшее в прошлом Лары, но нигде не упоминает о его сути, люди могут только догадываются о том, что его прошлом были бури, битвы и потрясения которые наложили отпечаток на личность главного героя. Они чувствуют, что он сильно от них всех отличается но чем? никто не может сформулировать и объяснить это. И всем им интересно - где он был все эти годы, как жил, чем занимался, однако самого Лару гнетет его прошлое и он ничего о нем не говорит и тщетно старается его забыть. Но это прошлое уже настолько сильно его изменило, что во всем его облике, словах, поступках есть что-то чуждое, нечеловеческое для обывателя и в то же время что-то притягательное. Единственный спутник князя - это его паж с которым он вернулся из чужих стран. Он и только он знает о прошлом Лары, но он молчит как рыба, кажется что он приобрел толику странной и загадочной ауры личности Лары. Этот паж - переодетая Гюльнар, персонаж из "Корсара", однако опять же нигде прямо не говорится об этом... Лара обладает колоссальной харизмой.

Он жив и возмужания весна
В его чертах сурово пламенеет;
Утрат должно быть жизнь его полна,
Но видно ни о чем он не жалеет.
Ни доброго, ни злого - ничего
В родном краю о нем давно не знают,
Всем памятна безудержность его,
Но этот грех смертельным не считают,
И если не зашел он далеко
Давнишнее прощается легко.

Кем бы не стал он - стал не тем кем был.
Страстей глубоких след избороздил
Его лицо морщинами. Но власти
Над ним не возымели эти страсти.
Надменность, но не пыл минувших дней,
Холодный взгляд, спокойные реченья,
Умение разгадывать людей,
К словам льстецов сухое небреженье,
Насмешливость присущая сердцам,
Глубоко и жестоко уязвленным,
В которой - горечь с шуткой пополам,
в которой яд смешавшийся со стоном, -
Все это отличало пришлеца.
Но было нечто в нем не до конца
Понятное: обычные стремленья -
К любви и славе - те что всех влекут
(И лишь немногим баловням не лгут) -
Утратили, давно ль свое значение
Для Лары. Лишь глубоких чувств порыв
Мелькал порой весь облик озарив.

Он не любил расспросов о былом.
Не говорил о чудесах нежданных,
Какие повстречались в дальних странах,
О пальмах о пустынях - ни о чем.
Гадали любопытные о том
Что взор его таил, что сердце скрыло,
Навязчиво следили за пажом, -
Но тот хранил молчанье как могила.
А князь умел с достоинством пресечь
Нескромной становящуюся речь.

С ним были рады свидеться; и он,
Забыв казалось некое заклятье,
Был возвращеньем умиротворен.
высокородный, был он принят знатью,
Присутствовал на празднествах вельмож,
Где стар и млад беспечно веселился, -
Но именно присутствовал. Похож
На них он не был да и не стремился.
Он не желал того, что целый свет
Безмерно чтит, - ни золота, ни власти
Ни почестей, ни славы, ни побед,
Ни вечно переменчивого счастья.
Он словно в круг магический вступил -
Гордыни, одиночества, печали, -
И лишь об этом взор его гласил.
И потому нескромные молчали,
Встречаясь с ним. А робкие о нем
Шептались по углам не без опаски.
Но зоркие сходились на одном:
Что он добрей своей надменной маски.

Загадочно переменился он,
Кто в юности был жизнью упоен!
Сраженья, бури, женщины, миры
Вовеки не сулящие покоя -
Он смолоду изведал все земное,
В слезах и счастье все вкусил дары
И только золотою серединой,
Побрезговал в отваге ястребиной,
Мятежно воспаряя надо всем,
Готовый над стихиями смеяться,
Он думал: есть ли в небе Тот, пред кем
Склонится должен он иль с кем сравнятся?
Как он переменился? Как случилось
Что он очнулся? - он не ведал сам,
Но проклял сердце - лучше бы разбилось.

[sirena]

...Итак Байрон очень много описывает отчуждение главного героя. Действия в первой части поэмы минимум - Байрон рисует нам психологический мир сложной личности Лары, его настроения и его характер. Когда улеглись все страсти и празднества по поводу возвращения феодала в свой замок и началась размеренная жизнь, людей стало ломать любопытство... А что сам Лара? Надолго укрываясь от людей в своем огромном пустынном замке, где кроме него жили только немногочисленные слуги и паж (Гюльнар) Лара часами одиноким волком бродит по готическим мрачным коридорам где были только портреты и кольчуги, читает в одиночестве книги, кроме того часто слуги слышали как он с кем то разговаривает, хотя в замке кроме слуг и Гюльнар никого нет (Тут Байрон намекает на занятия черной магией). Но все же какая то мрачная страница прошлого гнетет Лару:

Стояла ночь, и светлая луна
На безмятежной глади отразилась.
Вода в реке как будто остановилась,
А все как счастье прочь бежит она.
Ночных светил волшебная краса,
Сияньем озаряла небеса,
Речную быстрину и луг прибрежный
<.....>
Река, блестя змеилась и текла,
И нега тихо землю обняла
И даже призрак вдруг явившись взору
Казался б добрым духом в эту пору.
"Такая ночь не создана для зла.
Такая ночь даруется благим!" -
Подумал Лара... Вот она пред ним
Во всем великолепье... Прочь отсюда!!!
такое зрелище, такое чудо
Ему напоминает о былом,
О небесах синей, о звездах краше,
О ночи расплескавшейся огнем,
О сердце, что теперь... но нет он чашу
Испил до дна, душа его пуста,
Ему невыносима красота!

Он возвратился в мрачный свой покой,
И тень его скользнула вдоль по стенам...
<.....>
...В раздумье Лара меряет шагами
Решетчатый - от лунных пятен - пол,
Фигуры наверху под потолками,
Следят за ним, куда бы он не шел;
И кажется дыханьем неземным
Разбужены, летят они над ним,
И сам он в этом тягостном круженье
Никак себе покоя не найдет
Как будто ожидает привидение
И мертвецы стучатся у ворот.