Существует множество школ, по-разному определяющих цель перевоплощения душ. Подразумевается, что смысл реинкарнации – исправление различных недостатков. Но некоторые считают, что желание души расти и развиваться важны в той же мере. Однако это не совсем так. Испытание бытием - вот движущая сила, возвращающая нас сюда. Оно основано на стремлении учиться и участвовать в состязаниях физического существования.
Многие люди, чья жизнь тяжела и тускла, с трудом могут уловить эту жажду души развиваться. Но только удовлетворение приводит к отсутствию желания. То есть, завершение перевоплощений происходит лишь тогда , когда душа достаточно развилась, и в ней нет больше желаний рождаться заново.
Сознание в часы бодрствования - лишь малая часть нашего целостного сознания. Одно из утверждений тех, кто не знает Каббалы, состоит в том, что физическое сознание, видение которого ограничено одной земной жизнью, не испытывает стремления родиться заново. Сознание же души, которая видит перед собой необычайную, удивительную цель, жаждет вернуться.
С каббалистической точки зрения верно обратное. Желание души - всегда оставаться в состоянии чистого сознания, не зависеть от физического существования, которое заставляет душу поселиться в теле, страдающем от всех ограничений плоти, и поэтому душа сопротивляется новому рождению. Душа - это метафизическая сила, которая поддерживает внутри нас жизнь. Когда душа оставляет тело, это приводит к смерти, ибо с момента, когда в теле нет жизни – исчезает сама возможность физического существования. Так душа и тело находятся в вечном противоборстве.
Стоит отметить, что душа и жизненная сила – принципиально разные явления. Тело - это физическая реальность, но в нем действует некая движущая сила, нечто, что вызывает его рост и активность. Эта сила не зависит от деятельности клеток и генетической структуры. Она называется энергией тела, и ее можно определить как "желание получать только для себя".
Энергию тела можно реализовать, только включив ее в состав чего-то большего, сделать ее частью целого, внутри которого она потеряет свою суверенность. Энергия эта подобна энергии земного шара, силе притяжения, стремящейся поглотить все, что приходит с нею в соприкосновении. Так и тело вечно стремится вернуться в свой настоящий дом, в прах.
Только душа может быть силой, которая включит в себя энергию тела и обернет ее в "желание получать для того, чтобы отдавать". Это и есть цель души при входе ее в тело, и та душа, которая достигла этой цели, завершила предназначенную ей судьбу и достигла своего идеального воплощения. У истинного праведника энергия души и тела сливается в одно целое.
У большинства же людей тело должно подвергнуться распаду, ибо пока оно существует, оно может овладеть душой и не отпускать ее, хотя душа уже получила освобождение. Тело праведника не связано с силами скверны, и потому не разрушается в могиле.
Душа не стремится оставаться в проявленном мире тела, вне зависимости от того, достигнуто "исправление" или нет. Она жаждет покинуть его. Психологи называют это явление "стремлением к смерти", и оно в той или иной мере присуще нам всем. Описание этого явления психологами на удивление точно. Но они не знают в чем его источник, который можно определить как столкновение двух различных подходов к жизни. Подход души основан на желании получать, чтобы отдавать. Это мировоззрение выражается в доброте, которую мы обнаруживаем в разной степени у каждого человека. Подход же тела - получать только для себя. Оно ничем не хочет делиться ни с кем. Настойчивая сила притяжения земного шара способствует ему, притягивает вниз душу, заковывая и ограничивая ее.
Каббалистическое мировоззрение считает душевные кризисы проявлением непрекращающегося противоборства между желанием тела получать и стремлением души отдавать. Когда тело овладевает душой, без которого душа не может существовать. Последние слова людей, кончающих жизнь самоубийством: "Я не могу больше этого выдержать!". С момента, когда душа не может больше продолжать терпеть то, что предлагает ей жизнь с ее законами, она должна извергнуться из тела. Можно предположить, что никто из нас не смог бы продолжать свое существование, если бы не сон. Какой дар! Только в эти часы душа может покинуть тело и возвратиться к своему источнику, где она заряжается для борьбы, которая начинается с пробуждением. Не было бы сна, тело разрушило бы душу в кратчайший срок.
Нет необходимости в метафизических доказательствах этого факта. Он доказан эмпирически – самой жизнью. Те, кто, по собственному желанию, практикуют депривацию сна (ограничивают себя в ночном отдыхе), начинают испытывать галлюцинации, у них появляется ощущение безумия, нарушается координация движений. Люди, страдающие бессонницей, также встают изможденными утром после того, как целых восемь часов пролежали в постели. По сути, речь идет даже не об отсутствии сна, а об отсутствии сновидений, являющихся проявлением космического сознания, в котором течет поток Знания, освобожденного от страстей плоти. Только в космических сферах, куда во время сна вступает человек, душа получает энергию, необходимую для ее дальнейшего функционирования. В этом процесса она иногда проживает заново предыдущие жизни, события которых часто оборачиваются символами, полными смысла. Душа странствует там свободно, без ограничений во времени и пространстве.
Душа находиться в теле, как в тюрьме. Она ограниченна, она не может влиять на тело так, как бы ей хотелось. Она обязана подчинить себя законам и правилам проявленного мира, как заключенный подчиняется тюремным правилам. Но только здесь, на Земле, у нее есть надежда завершить свое развитие, достичь очищения и права на вечный покой в космическом мире, в единении с Создателем. Отсюда мы делаем вывод, что стремление учиться и развиваться не является движущей силой, влекущей душу опять и опять в этот мир, что оно является только средством в достижении конечной цели.
http://tests.astrostar.ru/karma/47744.html
Из блога Михаэля Лайтмана.
Михаэль Лайтман (философия PhD, биокибернетика MSc) – ученый-каббалист, профессор онтологии и теории познания, основатель и руководитель Международной Академии Каббалы и Института исследования Каббалы им. Й. Ашалага (ARI – Ashlag Research Institute) – некоммерческих организаций, занимающихся исследованием и просветительской деятельностью в области науки Каббала.
Йехид и Йехида (Единственный и Единственная).
Часть 1
В замке, где дожидаются своей участи души, осужденные на изгнание в ад, то есть на Землю, как его еще называют, томилась душа женского пола, Йехида. Йехида много грешила в том мире, в котором жила, куда спустилась когда-то с Кисэ аКавод – с Престола Творца.
Но души свое происхождение забывают. Пуро, ангел забвенья, владычествует повсюду, только Эйн Соф ему не подвластен. Йехида позволяла себе дебоширить, устраивала скандалы, подозревала каждую ангелицу в шашнях со своим возлюбленным, с Йехидом. Случалось – и богохульствовала. А то и вовсе отрицала существование Бога.
По нелепым ее представлениям получалось так, будто души никем не сотворены, а появляются как-то сами собой, безо всякой цели и замысла, и поэтому, значит, эйн дин ве эйн даян – нет ни законов, ни судей. Судьи, однако, там есть, и законы они применяют по всей справедливости. Потому-то и приговорили они Йехиду – когда очередь дошла до нее – к изгнанию на маленькую планету Земля.
Адвокат подавал аппеляции все выше и выше, вплоть до Верховного демона, но мнение о Йехиде сложилось такое, что никто уже не мог ей помочь. Йехиду разлучили с Йехидом, отрубили ей крылья, остригли волосы и надели на нее длинное одеяние, саван для тех, кто подлежит аннигиляции. Ее перестали питать небесной музыкой, благовониями рая, тайнами Торы, лучезарным сиянием шхины – отблеском Бога. Она не купалась больше в бальзамных фонтанах.
Сумрак нижнего мира, заранее поданный в камеру, наводил тоску. Но гораздо страшнее была тоска по Йехиду. Йехида потеряла способность общаться с ним телепатически. Связь ясновидения тоже между ними была прервана. Да что там, отняли даже слуг – несколько душ юных отроков и отроковиц. Ничего не оставили бедной Йехиде, кроме страха смерти.
Смерть – гостья вовсе не редкая, но несчастье это обычно случалось с душами низменными, пустыми, не ведающими любви. Что происходит с умершей душой – этого Йехида не знала, да и не очень интересовалась. Скорее всего, душа просто гаснет, исходит, как свечка. Хотя некоторые полагают, что искра духовности, некоей жизненной субстанции, сохраняется в ней.
Снаружи, во всяком случае, душа сразу же принималась гнить, покрывалась коростой и струпьями. Потом могильщик опускал ее в могилу, которая называется «лоно». Там она превращалась в опухоль, фунгус, паразитическое образование, называемое «дитя». Затем наступали муки Исхода: рождения, роста, работы.
Если верить мудрым книгам, то смерть – не конец, не последний приют бытия. Душа очищается в смерти и опять возвращается в родные пенаты. Откуда мудрые книги черпали все эти сведения? Ведь насколько Йехида себе представляла, а была она весьма просвещенной, до сих пор с Земли никто еще не возвращался, да и что там может вернуться после того, как душа сгнивает дотла и рассеивается во мраке?
А теперь она, Йехида, сидит и ждет смерти. Ангел Смерти – Малах аМавет с его огненным мечом и тысячью глаз – мог появиться в любую минуту.
Первое время Йехида плакала днем и ночью. Потом слезы иссякли, но мысли о Йехиде мучали ее, не переставая, наяву и во сне. Где он сейчас? С кем он? Она отдавала себе отчет в том, что вечную верность хранить он не станет.
Храмы полны юных девственниц, ангелиц, серафимиц и херувимиц, девиц-аралим и прочих прелестных созданий. Как долго сможет он устоять? Ему ведь считаться не с чем, ведь он, как и она, Йехида, – атеист. Собственно, это именно он и внушил ей, что дух – никакой не плод творения, а побочный продукт естественно-природного процесса, который он называл эволюцией.
Йехид не признавал Божественного промысла, свободы выбора, святости и греха. Что может теперь побудить его к воздержанию? Небось, разлегся уже на коленях какой-нибудь крылатой бабенки и рассказывает ей про Йехиду, как рассказывал ей, Йехиде, про других. Хвастал своими победами. Как же быть? Что предпринять? Все каналы к нему перекрыты. Ждать милостей не от кого. Прощенья не будет.
Путь один – вниз, на Землю, в неуютную плоть, в этот ужас, называемый «тело». Тело – мясо и кровь, нервы, мозг, дыханье и прочая мерзость, от которой при одной только мысли пробирает мороз. И эти еще с их воскресением! Душа, видите ли, не остается, согласно их проповедям, вечно прозябать на Земле. По отбытии наказания душа, якобы, снова поднимается вверх, в мир, откуда спустилась.
Какое ханжество, какое грубое суеверие, рассчитанное на простаков! О какой еще душе можно толковать после того, как она была тлением, гнилью, так называемой плотью? Нет, воскресение – это миф, греза, наукой не подтвержденная. Утешительная ложь для душ примитивных и трусливых. Почему-то никто еще добровольно на кладбище это – на Землю – не отправлялся. Разве что несколько помешанных самоубийц.
Часть 2
Как-то ночью, когда Йехида лежала в углу своей камеры, терзаясь воспоминаниями о Йехиде, о наслаждениях, которые он мастер был доставлять, о поцелуях его, о таинственном шепоте, играх, которым он ее научил, – явился Малах аМавет. Точь-в-точь такой, как в мудрых книгах: с огненным мечом и тысячью глаз.
Он обратился к ней:
- Сестра, твое время пришло.
- И нет никакого выхода?
- Живым отсюда никто еще не выходил.
- Что ж, делай что полагается.
- Не торопись. Сначала покайся в грехах. Раскаяние облегчает. Даже сейчас.
- Сейчас? Сейчас, когда меня собираются сбросить на Землю? Нет уж, раскаиваться мне не в чем, разве только, может быть, в том, что я меньше грешила, чем могла бы. Она умолкла и упрямо ждала. Молчал и Малах аМавет. Потом он сказал:
- Сестра, я знаю, что ты гневаешься на меня. Но я-то в чем виноват? Я не сам назначил себя Малахом Мавет – ангелом смерти. Я – благородного происхождения, из верхнего мира. Там я много грешил, как ты здесь, и меня спустили сюда. И сделали палачом. Мне так же не хочется тебя убивать, как тебе – умирать. Но поверь, смерть не так уж страшна, какой ты себе ее рисуешь. Кое-что в моем ремесле я все же постиг. Да, спуск на Землю и погружение в лоно – дело малоприятное. Но затем – девять месяцев сладостного полубытия. Там ты все позабудешь. А потом – начало второго периода смерти, выход из лона. Тоже трудный момент. Зато детство – золотая пора. Тело гибкое, свежее. Ты обнаруживаешь и изучаешь все его слабости, познаешь законы нового существования, приспособишься к нему. А потом оно так становится тебе дорого, что начинает казаться, будто смерть – это жизнь. А со временем начинаешь даже страшиться того дня, когда смерть прекратится...
- Если ты должен убить меня, – прервала его Йехида, – делай свое дело. Но слушать твой бред, твои вульгарные россказни я не желаю.
- Сестра, я говорю правду. Смерть длится только несколько десятилетий. Лишь самые закоренелые из преступников остаются в мертвых сто лет. Смерть, можно сказать, – это карантин перед новой жизнью...
- Красиво сказано... Ну, хватит!
- Тебе следует знать: там тоже свобода выбора и ответственность за содеянное.
- И этот про свободу выбора... Знаешь, даже тебе, Ангелу Смерти, эта чушь не к лицу...
- Да, и свободный выбор, и ответственность за поступок. Среди ужасов смерти, в глубине преисподней – та же Тора, те же законы и воздаяние по ним. По тому, как пребывала ты в смерти, воздастся тебе, когда ты вернешься сюда. Смерть – как бы период реабилитации душ. И кто это понимает, тот ее не боится.
- Ну, достаточно... Приступай.
- Не торопи меня. У тебя еще есть капля времени, и я должен дать тебе необходимые наставления. Так вот. На Земле тоже бывают деяния добрые и деяния злые. Самое большое преступление – это кого-нибудь оживить.
Даже в том горестном состоянии, в каком она находилась, Йехида расхохоталась:
- Это как же, один мертвец оживляет другого?
- Именно. Дело в том, что плоть состоит из такой непрочной материи, что от малейшего прикосновенья рассыпается в прах. Ты вот считаешь, что воскресение вещь невозможная. А между тем, это проще всего. Смерть – она как паутина. Достаточно самого слабого дуновения ветра... Так что вернуть кому-нибудь жизнь, даже себе самой – страшное злодеяние. Сокращать срок смерти нельзя. За это последует новая кара и новая смерть. Но мертвецов не только нельзя оживлять – их нельзя убивать! Подобно тому, как здесь, – жизнь под охраной закона, там под охраной закона – смерть...
- Вранье. Ложь. Домыслы Ангела Смерти...
- Нет, все это истина. Все законы там зиждутся на одном принципе: смерть ближнего тебе так же должна быть дорога, как твоя собственная смерть. Запомни эти слова, они пригодятся тебе в дольнем мире.
- Все! Это невыносимо...
И Йехида заткнула уши.
- Пойдем, сестра.
Часть 3
Прошли годы. Йехида совсем позабыла тот мир, в котором когда-то жила. Но там оставалась мать – и каждый год она зажигала поминальные свечи по дочери. Здесь, на Земле, у Йехиды была новая мать – мертвая. Как и мертвый отец. И мертвые братья. Мертвые сестры. Йехида была студенткой горнорудного техникума и одновременно посещала семинар в университете.
Университет носил пышное имя «Ригор мортис» (Оплот мертвых) и располагался в центре молодежного городка мертвецов, поставляя мертвые кадры для кладбищенских нужд.
Была весна, время года, когда гниль на Земле расцветает всей своей коростой – зеленым и красным. От могил, от деревьев, надгробий, от вод, в которых омываются трупы, поднималось зловоние. Мириады существ, еще недавно под снегом живых, выбрались на волю, становясь то цветами, то мухами, то бабочкой, то червяком – всякий сообразно своему преступлению и своему наказанию.
Они исторгали крики, рычание, шорохи – разноголосье агонии. Но Йехида уже успела породниться с этим «эвель авалим», суетою сует мертвецов, и потому все вокруг представлялось ей жизнью. Она сидела в парке на скамье, устремив взгляд к Луне – вечному черепу, освещающему темную Землю.
Как всякий мертвец женского пола, Йехида мечтала продлить свою смерть: предоставить могилу своего лона кому-нибудь из вновь умерших. Но чтоб это стало возможным, нужен был еще Он, мертвец-самец. С ним ей следовало соединиться, а как это сделать без ненависти – без чувства, которое на лживом языке мертвецов называют любовь?
Йехида сидела на скамье, глядя в пустые глазницы и провал носа на черепе мертвой Луны, и тут на другой край скамьи присел молодой мертвячок, в белом саване, в соломенной шляпе и башмаках, сшитых из кожи теленка. Два мертвеца стали в сумерках пялиться друг на друга, таращить глаза, которые и при солнечном-то свете – непроглядно слепы. Потом незнакомец спросил:
- Извините, фройляйн, не скажете, который час?
На этом обширном кладбище время всегда отмеряют. Каждый мертвец в глубине своего существа ждет, чтобы ссылка его поскорее закончилась. Ждет и надеется. Но сам про это не знает. Напротив, всем им даже кажется, что жаль каждой ушедшей минуты.
- Который час? – так и вздрогнула отчего-то Йехида.
На запястье у нее был некий прибор, отмеряющий время, деля его на доли и дольки. Но знаки на циферблате были так мелки, а свет такой тусклый, что она ничего не могла разобрать. Заметив это, молодой мертвячок, не без умысла, придвинулся к ней, предложив:
- Позвольте, я взгляну. У меня стопроцентное зрение!
- Взгляните, пожалуйста.
Все, что на кладбище этом делается, – одно притворство. Для всего ищут повода, видимости, зацепки – чего-нибудь для отвода глаз. Не зря называют Землю олам ашекер, ложный мир. Собеседник взял в свою руку руку Йехиды и наклонился над циферблатом. Не в первый раз ее за руку брало мужское существо, но сейчас она вся почему-то затрепетала. Он долго рассматривал цифры, потом сказал:
- Четверть одиннадцатого или около этого...
- Так поздно? – всполошилась Йехида. – Мне пора...
- Разрешите представиться, Йехид.
- Йехид? Как вы сказали: Йехид? Это же я – Йехида.
- Йехида?.. Невозможно... Такое редкое имя – и вдруг!
Оба они умолкли. Оба сидели, прислушиваясь к смерти в крови. Потом Йехид сказал:
- Прекрасная ночь.
- Удивительная.
- Есть нечто в весне, чего словами не передашь.
- Словами ничего не передашь...
И как только она это произнесла, оба поняли, что обречены стать парой и подготовить могилу для нового мертвеца. Потому что, как ни мертвы мертвецы, в них всегда остается искра жизни – искра знания, заполняющего мир и не дающего нам заблудиться во мраке.
Смерть – это маска, личина. Через эту личину всякий раз пробивается тоненький луч сверкающей правды. Мудрецы про смерть говорят: мыльный пузырь; он висит не больше мгновенья, и проткнуть его можно соломинкой. Но мертвецы – глупцы. И гордецы. Они, видите, стыдятся смерти своей! Обряжают ее словесами, иносказаниями. Чем мертвее мертвец, тем разговорчивей он, тем речистей.
- А можно спросить, где вы живете? – спросил Йехид.
«Где же я его видела? – мучительно припоминала Йехида. – Откуда мне так знаком этот голос?»
- Да здесь, неподалеку, – отвечала она.
- Вы не будете возражать, если я вас провожу?
- В этом нет необходимости, благодарю вас... Но если вам хочется...
- Да, конечно! Все равно мне еще рано отправляться спать...
Йехид поднялся, Йехида встала следом за ним. «Так это и есть мой суженный, мой нареченный, тот, о ком я мечтала с детства? – спрашивала она себя. – Йехид! Это же надо, совпаденье какое! Случайно ль оно? Может, это судьба? Да, но что такое судьба? Лишь вчера профессор нам объяснил, что судьбы не бывает. Никакого Промысла Божьего нет. Вселенная – это определенный физико-химический процесс, результат космического взрыва...»
Мимо проехали дрожки, и Йехида услышала, как Йехид ей говорит:
- Вообще-то я по природе своей очень скромный... Не хотите ли прокатиться на дрожках?
- Прокатиться?.. Куда?
- Просто так. Прогуляться. Здесь такие аллеи...
Она не обиделась, не рассердилась, как обычно, когда ей, бывало, предлагали подобное. Она только сказала:
- Может, лучше не надо? Зачем вам тратиться?..
- Ах, что деньги? Живем один раз!
Дрожки подъехали и они сели. Йехида сознавала, что напрасно она согласилась так сразу, поехала, толком даже не зная с кем. И потом, что он подумает про нее? Что она какая-то шлюха, готовая с кем попало отправиться... Ей хотелось ему объяснить, что и она тоже очень скромная, и совсем не такая, как ему может показаться, – но она поняла, что поздно: она безнадежно скомпрометировала себя!
Йехида молча сидела, прислушиваясь к себе и удивляясь. Какой-то неведомой близостью веяло от него. Она почти могла читать его мысли. Ей хотелось, чтобы эта ночь не кончалась. Вот так ехать и ехать рядом с ним. Что это, любовь? Но разве так вот бывает, чтоб сразу? «И что же я, счастлива?» – спрашивала она себя. И снова прислушивалась к себе и ответа не получала. Мертвецы счастливыми не бывают. Никогда. Даже пляшут они с тоскою в глазах. Йехида сказала:
- Странное у меня ощущение. Будто все это со мной уже было.
- В психологии это явление известное: дежа вю.
- А что, если это так?
- Что именно?
- Что мы уже были с вами знакомы. В другом мире.
- В каком еще мире? У нас с вами один только мир – Земля.
- А у наших душ?
- Абсолютно исключено. И уж кому-кому, а мне это известно доподлинно. Я студент-медик.
Он вдруг обнял ее за талию. И хотя Йехида никому, даже приятелям детства, такого не позволяла, ей сейчас как-то было неловко начинать вырываться, требовать, чтобы он отнял руку. Она сидела потрясенная, сама поражаясь своей уступчивости, обо всем сожалея, стыдясь того, что случится с ней ночью.
«У меня совсем нет характера, – ругала она себя. – Я ханжа: сама делаю то, что в других осуждаю. Но в одном он, конечно, прав: если не существует души, значит, нет и Бога, нет Закона, нет свободного выбора и ответственности за него. Мораль – надстройка, следствие экономических отношений...»
Йехида закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Лошадь ступала ровно, шаг за шагом. Ночь сгущалась. И всякий в этой ночи мертвец – человек и каждая тварь – громко оплакивали свою смерть: кто – хохоча, кто – крича, щебеча, кто шорохом крыл. Прошла группа скелетов, напившихся зелья, давшего им ненадолго забыться в этой геенне, в этом аду.
Йехида вся погрузилась в себя; тишина и оцепенение объяли ее. Она задремала, совсем ненадолго, но когда мертвые спят, у них восстанавливается связь с прошлой жизнью. Во сне исчезает иллюзия времени и пространства, причины и следствия, масштаба и соразмерности.
Во сне Йехида опять очутилась в родном ее мире. Видела мать, подруг и учителей. Йехид, должно быть, тоже вздремнул, потому что и он оказался там. Они узнали друг друга и обнялись. Смеялись от счастья и плакали. Им открылась истина: смерть на Земле только призрак. Только стадия, ступень на подъеме к высшей, более святой любви.
Юная парочка проезжала мимо дворцов, островов, где распевают небесные птицы, рощ, в которых пасутся божественные стада, мимо оазисов с выздоравливающими душами. Они поравнялись с тюрьмой, заглянули в оконце. Там сидела душа, приговоренная к изгнанию на Землю. Йехида знала, что это ее будущая дочь. И, уже просыпаясь, услышала голос:
Могила и могильщик нашли друг друга. Погребенье – сегодня ночью.
Есть мнения ,мысли ?
Красивый пересказ бытия. Каббала и Тания рассказывает нам о том, что есть 10 ступеней (сфирот/миров). Земная жизнь это самый низший из миров в котором живем мы, люди. Мы живем в животном мире, мире потребителя, животного эгоизма. Только со следующего мира, мира очищения мы можем видеть верхушку "айсберга" - миры. На самом деле душа наверху одна. Она делится на ОН и Она как построение построение миров сфира - ступень - она - часть одной души ж.р. Эйн соф- бесконечность он - вторая часть одной души.
Земная жизнь это миг от эйн соф (нет конца) во вселенной. Возврат в земную жизнь души это наказание. Или если душа святая (ангел) посланный для помощи, больше тикун - исправления.
Во снах мы гуляем в мирах. Возможно и не совсем чистых. Поэтому утром мы делаем омовение рук
Все пишу по памяти. Сумбурно однако
Я нашла очень интересную стратью. Полностью привожу ее здесь.
СЕМЬ НЕБЕС
До изобретения телескопа и революционного открытия Коперника существовало общее мнение, что Земля является центром Вселенной, вокруг которой вращаются Солнце, Луна и пять известных планет. Поскольку Солнце, Луна и планеты двигались по своим собственным траекториям, полностью независимо от звезд, полагали, что они "закреплены" на концентрических хрустальных (т.е. прозрачных) сферах, вращающихся вокруг Земли и расположенных между Землей и звездами.
Из этой концепции Вселенной возникла идея о семи "уровнях реальности", соответствующих семи небесным сферам. Обычный уровень человеческого опыта считался "подлунной" сферой, что обозначало уровень ниже сферы луны. Другим популярным числом было девять, которое, по-видимому, было получено, считая саму Землю и сферу, состоящую из фиксированных звезд, входящими в систему отдельными уровнями. С этой точки зрения было естественно, что с иерархическими уровнями должны были быть связаны ангелы, что показано на схеме Ангельской иерархии в виде девяти чинов ангелов.
В древнем неоплатонизме считалось, что различные уровни реальности последовательно "излучались" бесформенным божеством из реальности фиксированных звезд в физическую плоскость. Гностика представляет интересный вариант этой базовой идеи, утверждая, что физический мир был создан по ошибке и является тюрьмой, из которой мы должны стараться убежать.
Заманив человеческие души в этот мир, злое божество создало архонтов (злых архангелов) на каждом из семи уровней, чтобы помешать людям сбежать.
Традиционно существуют следующие семь небес:
Первое небо (Шамаим)
Самое нижнее небо Шамаим окаймляет Землю и управляется Гавриилом. Оно содержит облака, ветры, "верхние воды" и является домом для двухсот ангелов-астрономов, управляющих звездами.
Второе небо (Раквия)
Раквией управляет архангел Рафаил, и, согласно Еноху, на этом небе находятся в заточении падшие ангелы, ожидая в полной темноте окончательного решения.
Третье небо(Сагун, или Шехаквин)
Согласно Еноху, ад находится внутри северных границ третьего неба. Сагун управляется Анахилом и является резиденцией Израила, исламского ангела смерти. Именно здесь грешников мучат ангелы. Однако в южной части этого неба находится рай, считающийся Эдемским садом, куда попадают души праведников после смерти.
Четвертое небо (Зебхул, или Маханон)
Управляемое Михаилом четвертое небо является "местом небесного Иерусалима, святого Храма и его Алтаря" (Годвин, стр. 122). Согласно Еноху, именно здесь, а не на третьем небе, находится Эдемский сад.
Пятое небо (Мохон, или Ма'он)
Махон является домом бога Аарона и ангелов-мстителей. Говорят, что северная часть под управлением либо Сандалфона, либо Самаэля является пристанищем для падших григори (наблюдателей). С другой стороны, в южной части живут ангелы-служители, вечно воспевающие Бога.
Шестое небо (Зебул, или Макон)
,Шестое небо ночью управляется Зебулом, днем - Шабатом. Это штормовое, заснеженное жилище является домом для семи фениксов и семи херувимом, воспевающих Господа. Здесь также живет много других ангельских созданий, изучающих многие предметы, включая астрономию, экологию, времена года и человечество.
Седьмое небо (Аработ)
Самое святое из небес, Аработ, управляется Кассилем и является домом Бога на его святом Престоле вместе с наивысшей категорией ангелов - серафимами, херувимами и престолами.
http://www.ofiel.ru/semnebes.php
http://www.kabbalah.info/rus/content/view/frame/2842?/rus/content/view/full/2842&main
На тему реинкарнации
http://jamaica1953.livejournal.com/33127.html
Форум Invision Power Board (http://nulled.cc)
© Invision Power Services (http://nulled.cc)