ПЛАНЕТА ДОБРА, Добрые Слова...НЕ АВТОРСКИЕ Опции

[Ника]

Как иногда хочется перевоплотиться из одного образа в другой. Сегодня скромная служащая, завтра - женщина-вамп, послезавтра - послушная дочка, после-после-... Но чаще всего приходится принимать какую-то роль согласно принятым общественным нормам. Хочешь - не хочешь, а соблюдай приличия...

[sirena]

Посвящается любимому

Ты, как искорка вспыхнул в моей душе и ни капли не угасаешь. Ты прилетел ко мне с другой планеты и подарил себя. Отдав ключик от своего сердечка в обмен на мое, ты поднял меня высоко-высоко, научил любить и быть любимой, подарил мне крылья надежды! Когда ты улетаешь, мои крылья опускаются, без тебя я не могу не спать, не есть, не летать, не дышать....Все как будто застывает в ожидании того, когда ты прилетишь обратно. Краски тускнеют, появляется серый тоскливый цвет, а глаза наполняются теплыми слезами ожидания чуда. Ты словно ангел спустился ко мне с небес и забрал с собой на мягкое нежное облачко.
Твои глаза как два маленьких бриллиантика, смотря в которые хочется плакать от счастья. Прикосновение твоих рук дает мне силы и неописуемую защиту от всего мира. А губы...губы такие мягкие и нежные, как две перьевые подушечки, которые так и хочется поцеловать!
Ты, как звезда ...упал ко мне на ладони....и я загадала желание....никогда с тобой не расставаться. Я люблю тебя больше всего на свете, и моя любовь бесконечна как океан, безгранична как небо, и сияет ярче сотни тысяч звезд. На нашей планете живут 6 миллиардов человек, и я хочу, что б все они услышали, как я люблю тебя, мой Медвежоночек! Ты подарил мне новую жизнь полную счастья и нежности. Где бы ты ни был, я и мое сердце всегда с тобой. Без тебя я голубь со сломанным крылом, без тебя как без воздуха, не могу жить. Моя любовь к тебе такая же огромная как Вселенная, такая же чистая как горный родник, такая же сильная как ураган, такая же вечная как Солнце.
Мы будем вместе тысячу лет, и желания одного, будут отражением желаний другого. Я мечтаю, просыпаться, слышать твое дыхание. А когда мы будем ссорится, - ведь такое может случиться, - мы будем искать примирения одновременно и никому не придется горько плакать в подушку (эт я о себе). Я буду узнавать твои шаги из далека и ты почувствуешь мое приближение по волне любви, которая вдруг согреет тебя. Ты найдешь самые правильные слова, когда я надуюсь и буду говорить глупости...
А все это сказано к тому, что я тебя Люблю!!!!

Прикрепленные файлы

 he2.jpg ( 49.67 килобайт ) Кол-во скачиваний: 0

 

[sirena]

В продолжении...

Ты - рядом, и все прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете

Прикрепленные файлы

 diffr36.jpg ( 118.33 килобайт ) Кол-во скачиваний: 0

 

[salima]

Посвящается любимому

Ты, как искорка вспыхнул в моей душе и ни капли не угасаешь. Ты прилетел ко мне с другой планеты и подарил себя. Отдав ключик от своего сердечка в обмен на мое, ты поднял меня высоко-высоко, научил любить и быть любимой, подарил мне крылья надежды! Когда ты улетаешь, мои крылья опускаются, без тебя я не могу не спать, не есть, не летать, не дышать....Все как будто застывает в ожидании того, когда ты прилетишь обратно. Краски тускнеют, появляется серый тоскливый цвет, а глаза наполняются теплыми слезами ожидания чуда. Ты словно ангел спустился ко мне с небес и забрал с собой на мягкое нежное облачко.
Твои глаза как два маленьких бриллиантика, смотря в которые хочется плакать от счастья. Прикосновение твоих рук дает мне силы и неописуемую защиту от всего мира. А губы...губы такие мягкие и нежные, как две перьевые подушечки, которые так и хочется поцеловать!
Ты, как звезда ...упал ко мне на ладони....и я загадала желание....никогда с тобой не расставаться. Я люблю тебя больше всего на свете, и моя любовь бесконечна как океан, безгранична как небо, и сияет ярче сотни тысяч звезд. На нашей планете живут 6 миллиардов человек, и я хочу, что б все они услышали, как я люблю тебя, мой Медвежоночек! Ты подарил мне новую жизнь полную счастья и нежности. Где бы ты ни был, я и мое сердце всегда с тобой. Без тебя я голубь со сломанным крылом, без тебя как без воздуха, не могу жить. Моя любовь к тебе такая же огромная как Вселенная, такая же чистая как горный родник, такая же сильная как ураган, такая же вечная как Солнце.
Мы будем вместе тысячу лет, и желания одного, будут отражением желаний другого. Я мечтаю, просыпаться, слышать твое дыхание. А когда мы будем ссорится, - ведь такое может случиться, - мы будем искать примирения одновременно и никому не придется горько плакать в подушку (эт я о себе). Я буду узнавать твои шаги из далека и ты почувствуешь мое приближение по волне любви, которая вдруг согреет тебя. Ты найдешь самые правильные слова, когда я надуюсь и буду говорить глупости...
А все это сказано к тому, что я тебя Люблю!!!!
[right][snapback]42147[/snapback][/right]

Браво!Гимн Любви!

[sirena]

Исповедь младенца
Мне было неуютно… Чрево, где я лежала, всегда грустило…
Над моей головой стучало сердце, но несмотря на молодость, не было в нем весеннего звона и песен... А иногда сердце начинало учащенно биться, и до меня доносился тихий плач. Мне было жалко ее, эту молодую девушку, ведь она делилась со мной жизненной силой.
По ночам она сворачивалась в клубочек и ногами подпирала мою головку, а я молчала… знала – ей так легче. Чем я могу ей помочь? Только смирением.
Через мутную оболочку живота я сравнивала ее с другими пузатыми молодушками, которые звонко верещали про какие-то пеленки, распашонки и все время гладили свои животы… Меня ОНА никогда не гладила… ОНА меня не любила...
Это я поняла в 5 месяцев... Спросите, почему раньше не понимала? Да наверное, мала и глупа была…
Ну что ж, лишь бы не выгнала совсем. Куда ж я пойду? Рано мне еще …
Иногда тонкими, но цепкими пальцами ОНА давила свой живот и, прижимаясь к широким костям, я холодела от страха.
Так мы прожили почти 7 месяцев…
Среди всех звуков, которые проникали в чрево, мне больше всего понравилась музыка. Я начинала крутить головой в такт и сучить ножками. А еще мне нравилось, когда моя хозяйка ела соленые огурцы. Я их и сейчас люблю.
Было уже тепло, солнышко настойчиво грело со всех сторон, когда меня обожгло что-то горькое и удушающее. Так длилось целую неделю. Я совсем не спала, боялась лишний раз пошевелиться. Я понимала, что пришло время расставаться… И не потому, что пора, а потому, что ОНА устала.
И почему так со мной происходит? А может, не я одна такая!
Это началось ночью… Теперь я думаю, что все страшное и плохое происходит по ночам. Мне стало трудно шевелиться, и в мои уши влетали оглушительные крики. Стало невыносимо душно! Потеряв всякое терпение, я решилась, – будь что будет, уйду отсюда! Мне так захотелось глотнуть свежего воздуха!
Горло все еще обжигал горький привкус хины, когда мое плечо схватил кто-то. Наконец, ловкая рука подцепила мою шею, и яркий свет брызнул в глаза.
Вот так да! Как здесь светло! И люди смешные! Все в белом… даже лица не видно… одни глаза моргают!
Я даже не знала, что мне делать. Они смотрели на меня в упор, чего-то говорили, и я решилась – крикну! Я так давно хотела крикнуть! А вместе с криком вырвался и плач… Оказывается, плакать так хорошо.
Меня протерли мягким комочком ваты и завернули в пеленку. Стало тепло…
ОНА меня не взяла к себе… ОНА отвернулась!
"Наверно, так надо." – подумала я…
И больше я ЕЕ не видела…
В палате нас было двое, обе девочки. Меня звали Катя. Женщины в белом говорили, что я родилась в день святой Екатерины. Как звали другую, я не знала, только слышала, что она приехала из Удмуртии. Но почему она не едет обратно? Где та девушка, что носила ее в животе?
Удмуртка все время молчала, а мне так хотелось поговорить! И я все равно болтала, вернее, гулила сама с собой.
Однажды ночью мне стало жарко.
Я звала ЕЕ... Кто-то наклонялся надо мной, переворачивал с боку на бок, и вскоре тонкая игла вошла в мои бедра. Нет, не было больно. Было обидно…
Меня поместили в стеклянную коробку и, тихонько разбудив меня, доктор прикладывала к груди и спине металлическую штуковину, предварительно согрев ее у своего запястья. Не помню, сколько это продолжалось, но, оказывается, все имеет свой конец.
Вскоре мне стало легче.
Еще немного побаливали ножки от уколов, когда я встретилась с солнышком. Оно заглянуло в нашу палату и, казалось, хотело чего-то сказать.
"Погоди, – шепнула я ему, – мне надо подумать кое о чем… Завтра поговорим."
Я заметила, как у окна распустилась ветка тополя и гордилась своими нежными зелеными листочками. Подмигнув, солнышко перебралось к другому окошку, а я уснула…
Они пришли, как обычно, после второй бутылочки молока.
Из-за спины врачей выглядывала полненькая женщина в цветастой кофте. Она шагнула вперед, и у моих глаз огнем вспыхнули красные тюльпаны. Какие красивые! Это что… мне??? Спасибо.
Слушая доктора, она с улыбкой гладила мои руки и голову.
"Ишь, как приятно" – заметила я. Толстушка подошла к удмуртке и стала рассматривать ее. Хм! Чего это она так долго? Не нравится мне это! Я стала недовольно возиться, и она вновь оказалась рядом.
"Вот так, – успокоилась я, – и нечего бегать!"
Теперь мы виделись каждый день!
Но однажды она пришла рано.
Одев меня в новую распашонку, завернула в одеяло и сказала: "Ну что, Катюша, в добрый путь?". И мы поехали к ней в гости!
И чего нам вслед смотрели все врачи? До сих пор не пойму!
Все здесь было красиво! Толстушка носила меня на руках и что-то показывала. Особенно мне понравились две пушистые игрушки, которые бегали и мяукали. Они разглядывали меня и втягивали носом мой запах.
"За усы, что ли, их дернуть? Да ладно, в следующий раз, если приеду, конечно." Прошло три месяца, а меня не увозили обратно.
"Наверно, так надо!" – подумала я.
Толстушка куда-то бегала, что-то рассказывала пришедшим подружкам, а главное, когда темнело, она мне пела песни, тихие такие…
Я вспыхнула жаром опять ночью…
Сквозь пелену забытья я видела то одних врачей, то других.
Они мне не понравились. И не потому, что кололи уколы, а потому, что хотели опять забрать в больницу.
Прижав к себе, моя толстушка решительно сказала: "Нет! Мы останемся дома!".
Вот те на! Оказывается, это мой дом!
Стоя почти всю ночь на коленях, она обтирала меня мокрой пеленкой и тихо плакала… Ах, как же мне хотелось ее пожалеть!
Именно тогда я поняла, – она меня любит!
Прошел год.
Мы жили дружно. Толстушка веселила меня, показывая как крякают утята, гогочут гуси, из ярких книжек рассказывала сказки. Но уже несколько дней я думала об одном: "Как же мне её называть?"
Было обыкновенное утро. В нашем доме вкусно пахло яблочным вареньем.
Она стояла ко мне спиной и перебирала пеленки.
Набрав воздуха, я выдохнула: "МАМА…".
Она кинулась ко мне и, покрывая поцелуями, роняла крупные горошины слез!
Опять плачет! Смешная она все-таки у меня!!!
Прикоснувшись к ее лицу, я тихо, совсем не слышно, чуть шевеля губами, добавила: "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!"

Елена Булавина

Прикрепленные файлы

 angelldenn.jpg ( 43.77 килобайт ) Кол-во скачиваний: 0

 

[salima]

Ох!У меня аж мурашки по коже...

[sirena]

Ох!У меня аж мурашки по коже...
     
[right][snapback]42363[/snapback][/right]

Да, Салимушка. У меня тоже

[Лолита]

Тебе...

Я люблю тебя...
Банально. Но я люблю тебя. До изнеможения, иногда не в силах отделить грань благоговейности от безрассудства, не в силах понять какое ощущение сильнее – боли или эйфории. Я доверяю тебе. Беззаветно и глупо. Я вырезаю на скале моей памяти встречи и расставания, слова и ошибки. Одного твоего взгляда достаточно, чтобы рассыпать в прах мои скрижали.

Я желаю твоего присутствия постоянно. Я жду тебя. Моя жизнь посвящена ожиданию и поиску твоей нежности. Это безумие. Такая жизнь обречена на самоубийство. Каждый твой удаляющийся шаг иссушает Реку моей Жизни каплю за каплей. Я страшусь своей любви, своей невыплеснутой нежности и растерянности, которая маленькими иголочками впивается в мое сердце. Я боюсь, что однажды ее уколы окажутся смертельно опасными.

Когда ты смотришь на меня, мое сердце дрожит как мокрый котенок. Это не от страха – это от счастья. Я задыхаюсь и хочу умереть, потому что знаю – скоро ты отведешь свой взгляд и тогда мое сердце сожмется и перестанет дышать, пока не осознает обыденности случившегося и через мгновение не забьется в привычном тоскующем ритме… Моя любовь – книга, в конце которой невозможно написать “The End”. Каждый раз ты вписываешь новые строки, перечеркиваешь старые, вырываешь страницы и меняешь заглавия. Ты думаешь, что после всех «цензурных редакций» она выглядит довольно потрепанно.
Ты не прав. Я берегу её. И если ты достаточно силен, если не боишься сгореть вместе со мной, помоги мне…

[OKEAN]

Исповедь младенца 
Мне было неуютно… Чрево, где я лежала, всегда грустило…
Над моей головой стучало сердце, но несмотря на молодость, не было в нем весеннего звона и песен... А иногда сердце начинало учащенно биться, и до меня доносился тихий плач. Мне было жалко ее, эту молодую девушку, ведь она делилась со мной жизненной силой.
По ночам она сворачивалась в клубочек и ногами подпирала мою головку, а я молчала… знала – ей так легче. Чем я могу ей помочь? Только смирением.
Через мутную оболочку живота я сравнивала ее с другими пузатыми молодушками, которые звонко верещали про какие-то пеленки, распашонки и все время гладили свои животы… Меня ОНА никогда не гладила… ОНА меня не любила...
Это я поняла в 5 месяцев... Спросите, почему раньше не понимала? Да наверное, мала и глупа была…
Ну что ж, лишь бы не выгнала совсем. Куда ж я пойду? Рано мне еще …
Иногда тонкими, но цепкими пальцами ОНА давила свой живот и, прижимаясь к широким костям, я холодела от страха.
Так мы прожили почти 7 месяцев…
Среди всех звуков, которые проникали в чрево, мне больше всего понравилась музыка. Я начинала крутить головой в такт и сучить ножками. А еще мне нравилось, когда моя хозяйка ела соленые огурцы. Я их и сейчас люблю.
Было уже тепло, солнышко настойчиво грело со всех сторон, когда меня обожгло что-то горькое и удушающее. Так длилось целую неделю. Я совсем не спала, боялась лишний раз пошевелиться. Я понимала, что пришло время расставаться… И не потому, что пора, а потому, что ОНА устала.
И почему так со мной происходит? А может, не я одна такая!
Это началось ночью… Теперь я думаю, что все страшное и плохое происходит по ночам. Мне стало трудно шевелиться, и в мои уши влетали оглушительные крики. Стало невыносимо душно! Потеряв всякое терпение, я решилась, – будь что будет, уйду отсюда! Мне так захотелось глотнуть свежего воздуха!
Горло все еще обжигал горький привкус хины, когда мое плечо схватил кто-то. Наконец, ловкая рука подцепила мою шею, и яркий свет брызнул в глаза.
Вот так да! Как здесь светло! И люди смешные! Все в белом… даже лица не видно… одни глаза моргают!
Я даже не знала, что мне делать. Они смотрели на меня в упор, чего-то говорили, и я решилась – крикну! Я так давно хотела крикнуть! А вместе с криком вырвался и плач… Оказывается, плакать так хорошо.
Меня протерли мягким комочком ваты и завернули в пеленку. Стало тепло…
ОНА меня не взяла к себе… ОНА отвернулась!
"Наверно, так надо." – подумала я…
И больше я ЕЕ не видела…
В палате нас было двое, обе девочки. Меня звали Катя. Женщины в белом говорили, что я родилась в день святой Екатерины. Как звали другую, я не знала, только слышала, что она приехала из Удмуртии. Но почему она не едет обратно? Где та девушка, что носила ее в животе?
Удмуртка все время молчала, а мне так хотелось поговорить! И я все равно болтала, вернее, гулила сама с собой.
Однажды ночью мне стало жарко.
Я звала ЕЕ... Кто-то наклонялся надо мной, переворачивал с боку на бок, и вскоре тонкая игла вошла в мои бедра. Нет, не было больно. Было обидно…
Меня поместили в стеклянную коробку и, тихонько разбудив меня, доктор прикладывала к груди и спине металлическую штуковину, предварительно согрев ее у своего запястья. Не помню, сколько это продолжалось, но, оказывается, все имеет свой конец.
Вскоре мне стало легче.
Еще немного побаливали ножки от уколов, когда я встретилась с солнышком. Оно заглянуло в нашу палату и, казалось, хотело чего-то сказать.
"Погоди, – шепнула я ему, – мне надо подумать кое о чем… Завтра поговорим."
Я заметила, как у окна распустилась ветка тополя и гордилась своими нежными зелеными листочками. Подмигнув, солнышко перебралось к другому окошку, а я уснула…
Они пришли, как обычно, после второй бутылочки молока.
Из-за спины врачей выглядывала полненькая женщина в цветастой кофте. Она шагнула вперед, и у моих глаз огнем вспыхнули красные тюльпаны. Какие красивые! Это что… мне??? Спасибо.
Слушая доктора, она с улыбкой гладила мои руки и голову.
"Ишь, как приятно" – заметила я. Толстушка подошла к удмуртке и стала рассматривать ее. Хм! Чего это она так долго? Не нравится мне это! Я стала недовольно возиться, и она вновь оказалась рядом.
"Вот так, – успокоилась я, – и нечего бегать!"
Теперь мы виделись каждый день!
Но однажды она пришла рано.
Одев меня в новую распашонку, завернула в одеяло и сказала: "Ну что, Катюша, в добрый путь?". И мы поехали к ней в гости!
И чего нам вслед смотрели все врачи? До сих пор не пойму!
Все здесь было красиво! Толстушка носила меня на руках и что-то показывала. Особенно мне понравились две пушистые игрушки, которые бегали и мяукали. Они разглядывали меня и втягивали носом мой запах.
"За усы, что ли, их дернуть? Да ладно, в следующий раз, если приеду, конечно." Прошло три месяца, а меня не увозили обратно.
"Наверно, так надо!" – подумала я.
Толстушка куда-то бегала, что-то рассказывала пришедшим подружкам, а главное, когда темнело, она мне пела песни, тихие такие…
Я вспыхнула жаром опять ночью…
Сквозь пелену забытья я видела то одних врачей, то других.
Они мне не понравились. И не потому, что кололи уколы, а потому, что хотели опять забрать в больницу.
Прижав к себе, моя толстушка решительно сказала: "Нет! Мы останемся дома!".
Вот те на! Оказывается, это мой дом!
Стоя почти всю ночь на коленях, она обтирала меня мокрой пеленкой и тихо плакала… Ах, как же мне хотелось ее пожалеть!
Именно тогда я поняла, – она меня любит!
Прошел год.
Мы жили дружно. Толстушка веселила меня, показывая как крякают утята, гогочут гуси, из ярких книжек рассказывала сказки. Но уже несколько дней я думала об одном: "Как же мне её называть?"
Было обыкновенное утро. В нашем доме вкусно пахло яблочным вареньем.
Она стояла ко мне спиной и перебирала пеленки.
Набрав воздуха, я выдохнула: "МАМА…".
Она кинулась ко мне и, покрывая поцелуями, роняла крупные горошины слез!
Опять плачет! Смешная она все-таки у меня!!!
Прикоснувшись к ее лицу, я тихо, совсем не слышно, чуть шевеля губами, добавила: "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!"

Елена Булавина
[right][snapback]42280[/snapback][/right]

Sirena,БРАВО !
Настолько понизывающая исповедь !

[sirena]

Спасибо, милая!

[Brother]

Спасибо, милая! 
[right][snapback]42793[/snapback][/right]

Сиреночка,очень задушевная история "Исповедь младенца"

[sirena]

Любовь и Сумасшествие

Говорят, что однажды собрались в одном уголке земли вместе все человеческие чувства и качества.

Когда СКУКА зевнула уже в третий раз, СУМАСШЕСТВИЕ предложило: "А давайте играть в прятки!?"
ИНТРИГА приподняла бровь: "Прятки? Что это за игра", и СУМАСШЕСТВИЕ объяснило, что один из них, например, оно, водит, закрывает глаза и считает до миллиона, в то время как остальные прячутся. Тот, кто будет найден последним, станет водить в следующий раз и так далее.
ЭНТУЗИАЗМ затанцевал с ЭЙФОРИЕЙ, РАДОСТЬ так прыгала, что убедила СОМНЕНИЕ, вот только АПАТИЯ, которую никогда ничего не интересовало, отказалась участвовать в игре. ПРАВДА предпочла не прятаться, потому что в конце концов ее всегда находят, ГОРДОСТЬ сказала, что это совершенно дурацкая игра (ее ничего кроме себя самой не волновало), ТРУСОСТИ очень не хотелось рисковать.

"Раз, два, три", - начало счет СУМАСШЕСТВИЕ

Первой спряталась ЛЕНЬ, она укрылась за ближайшем камнем на дороге, ВЕРА поднялась на небеса, а ЗАВИСТЬ спряталась в тени ТРИУМФА, который собственными силами умудрился взобраться на верхушку самого высокого дерева.

БЛАГОРОДСТВО очень долго не могло спрятаться, так как каждое место, которое оно находило казалось идеальным для его друзей: Кристально чистое озеро для КРАСОТЫ; Расщелина дерева - так это для СТРАХА; Крыло бабочки - для СЛАДОСТРАСТИЯ; Дуновение ветерка - ведь это для СВОБОДЫ! Итак, оно замаскировалось в лучике солнца.

ЭГОИЗМ, напротив, нашел только для себя теплое и уютное местечко. ЛОЖЬ спряталась на глубине океана (на самом деле она укрылась в радуге), а СТРАСТЬ и ЖЕЛАНИЕ затаились в жерле вулкана. ЗАБЫВЧИВОСТЬ, даже не помню где она спряталась, но это не важно.

Когда СУМАСШЕСТВИЕ досчитало до 999999, ЛЮБОВЬ все еще искала, где бы ей спрятаться, но все уже было занято. Но вдруг она увидела дивный розовый куст и решила укрыться среди его цветов.

- "Миллион", сосчитало СУМАСШЕСТВИЕ и принялось искать.

Первой оно, конечно же, нашло лень. Потом услышало как ВЕРА спорит с Богом, а о СТРАСТИ и ЖЕЛАНИИ оно узнало по тому как дрожит вулкан, затем СУМАСШЕСТВИЕ увидело ЗАВИСТЬ и догадалось где прячется ТРИУМФ. ЭГОИЗМ и искать было не нужно, потому что местом, где он прятался оказался улей пчел, которые решили выгнать непрошеного гостя. В поисках СУМАСШЕСТВИЕ подошло напиться к ручью и увидело КРАСОТУ. СОМНЕНИЕ сидело у забора, решая, с какой
же стороны ему спрятаться. Итак все были найдены: ТАЛАНТ - в свежей и сочной траве, ПЕЧАЛЬ - в темной пещере, ЛОЖЬ - в радуге (если честно, то она пряталась на дне океана). Вот только любовь найти не могли. СУМАСШЕСТВИЕ искало за каждым деревом, в каждом ручейке, на вершине каждой горы и, наконец, он решило посмотреть в розовых кустах, и когда раздвигало ветки, услышало крик.
Острые шипы роз поранили ЛЮБВИ глаза. СУМАСШЕСТВИЕ не знало что и делать, принялось извиняться, плакало, молило, просило прощения и в искупление своей вины пообещало ЛЮБВИ стать ее поводырем. И вот с тех пор, когда впервые на земле играли в прятки...... ЛЮБОВЬ слепа и СУМАСШЕСТВИЕ водит её за руку...

[salima]

В темной комнате раздавался стук часов. Раз, два, три, четыре….. двенадцать….
Вот и настал Новый год, думала Алина, а я одна…. Неужели я теперь весь год буду одна…
Он обняла своего медвежонка, закрыла глаза, и задумалась… о своем любимом человеке, о своих друзьях и родных.
Почему, почему я одна???? Ведь был выбор, ведь меня много куда приглашали, но я все бросила, ради него, а в итоге он бросил меня!
За, что он так со мной, ведь я делала все, чтобы ему было хорошо со мной.
Они познакомились, пять месяцев назад, Она влюбилась сразу, в его красивые манящие глаза, озорную улыбку, ласковый, даже какой-то бархатный голос. Ох,… сколько комплиментов, он говорил ей своим завораживающим голосом, как часто он смотрел на неё своими лукавыми глазами, иногда оценивая, иногда злясь и укоряя, но каждый его взгляд был для нее приятен.
Она же считала, что не достойна его.… Как она была счастлива, когда он позвонил её. Она узнала его голос из тысячи, хотя до этого он не звонил ей. Именно так началась их история.
За те пять месяцев, что ни встречались, она, будто летала в облаках, ей нравилось всё то, что он делает, все его поступки были прекрасно. Она не замечала его недостатков, его мелкие пакости и пагубные привычки, казались ей само собой разумеющимися.
Она следила за каждым его шагом, не доверяла никому, оберегала его, может быть именно это стало причиной их расставания, но сейчас уже поздно спрашивать себя об этом. После драки кулаками не машут.
Любимый, милый, дорогой, за что????? За что???? Зачем ты так со мной??? Раздавались крики в темноте, сквозь плач, каким-то не похожим голосом.
Но дело сделано, и надо просто забыть… КАК??? Нет, ответа… тишина…
Он пришел к ней накануне праздника. Принес её любимые цветы, подарил их ей, дождался, когда уйдут родители, и сказал: « Ты знаешь, я много думал, сегодня будет новый год, и надо, что-то менять».
«Конечно»- сказала Алина.
«Я долго думал, и понял, что мы не подходим, друг другу, мы не родственные души. Прости, но сегодня я уйду и больше не вернусь, не грусти, ты достойна лучшего».
Сказал он, встал, оделся, и ушел.
А она так и стояла, с букетом в руке, не успев поставить его в вазу.
Она как-то автоматически, поставила букет, села… помолчала… сначала не поверила, что это все правда,… но потом поняла, что это не сон… и расплакалась…
Тут позвонили друзья, они звали её пойти тусануться, но она молчала, а потом сказала, что на сегодня у нее уже есть планы… и повесила трубку.
Помолчав еще немного, она включила свою любимую музыку, села на подоконник, выкурила сигарету. Потом достала мартини из холодильника, его, да и её тоже любимый напиток, налила себе его в стакан и выпила.
«Оказывается, мартини такой вкусный по праздникам, а может просто день такой».
За окном гулял народ, было много шума, все веселились, и только у Алины на душе было темно и грустно…
Она зашла в ванную, набрала воды, разделась, залезла и быстрым движением руки, полоснула лезвием по вене….
Ванна наполнилась кровью, её глаза закрылись навсегда…
Он узнал о её смерти через два месяца, ему было больно…
Он укорял её за этот поступок, красивый, но безумный поступок.
Через, несколько месяцев, он забыл её, и только иногда, когда слышал или видел похожую историю, у него в голове пробегали какие-то мысли, но он гнал их от себя…

[sirena]

Пробуждение

Я спешила домой, нагруженная сумками с рождественскими подарками детям и мужу, брату и племянникам, родителям и друзьям. Сумки страшно оттягивали руки. Студенный ветер забирался под меховый капюшон тяжелой длинной шубы. Я боялась подскользнуться на оледенелой узкой дорожке. Хотелось поскорее попасть домой. В тепло и уют.. Увидеть розовые щечки детей и их руки, в нетерпении протягивающиеся к моим покупкам. Мужа, спешащего поскорее снять с меня тяжелую шубу и промокшие сапожки. Все мои мысли были заняты предвкушением сладостного вечера, когда мой взгляд случайно упал на маленькую девочку, прислонившуюся к изукрашенной витрине большого магазина подарков. Она была одета в старенькое пальто, из которого давно выросла. Худые ручонки, высунувшиеся из коротких рукавов, покраснели на ветру. Она вся дрожала от холода и, обхатив руками свое тонкое тело, безуспешно старалась согреться. Глаза ее блуждали, и вряд ли она уже осозновала, как была голодна и устала. Прохожие торопились, не обращая внимания на несчастную девочку, каждый занятый своими мыслями и не замечая никого вокруг. Белые снежинки плавно кружились в воздухе, осеняя нас своей небесной благодатью. Праздничные огоньки реклам и елочных украшений освещали густую синеву подступающей рождественской ночи.
Раздосадованная такой несправедливостью, царящей в мире, я в сердцах воскликнула, обращаясь к Богу :
Как Ты можешь допускать такое ? Ты - Бог любви и справедливости ! Где же Твоя любовь ? Где справедливость ? Неужели этому ребенку суждено замерзнуть, тогда как все остальные в веселии и довольстве, сытые и счастливые, будут отмечать праздник в Твою честь ?!
Ты - наш Отец Небесный. Ты никого не оставляешь без Своего внимания. Награждая отличившихся и наказывая провинившихся.
В чем же провинился этот несчастный ребенок, которому Ты отказываешь в Своей помощи и разрешаешь тихо умереть на улице ?
Возмущению моему не было границ.
Все так же завывал ветер. Все так же спешили редкие прохожие. Все так же замерзала на улице маленькая никому не нужная девочка., от которой отступились даже небеса.
Подошел, наконец, мой автобус, и я, кряхтя от усилий поднять на высокие ступеньки мои тяжелые сумки, залезла в его теплое чрево, быстро увозившее меня домой.
В ту же ночь мне приснился сон.
Я, маленькая и дрожащая от страха, стояла перед огромным троном, на самом верху которого сидел Некто, зарывшийся как в подушки в пуховые белоснежные облака. Расстроенный и сумрачный , ОН что-то мне говорил. Как сквозь вату долетали ко мне Его слова и смысл их был печален.
Я несу добро в мир. И, чтобы помочь бедной девочке, я сотворил тебя...

Цодикова Ада

Прикрепленные файлы

 f230.gif ( 35.97 килобайт ) Кол-во скачиваний: 0

 

[sirena]

ВОЛШЕБНЫЕ КРАСКИ


Жил-был художник. Дела его шли неважно, и он так обнищал, что им с женой было нечего есть. Тогда он пошел на базар продавать последнее, что у него осталось ценного, - свои краски. Там к нему подошла маленькая старушка. Спросила, не художник ли он.
- Да, бабушка, художник, но видно, не судьба мне рисовать.
Улыбнулась старушка - увидела, что человек он хороший, работу свою любит и не хочет расставаться с ней.
- Я возьму твои краски, а взамен подарю тебе вот эти.
- Зачем мне одни краски менять на другие? - удивился художник. - Не берут люди мои картины.
- Возьми, не пожалеешь. Это не обычные краски, а волшебные. С ними ты не пропадешь и будешь дарить людям красоту. Но помни - краски служат лишь доброму.
Эти слова показались художнику смешными, ведь тогда он был простым, веселым парнем и даже подумать не мог, что может причинить людям зло.
Взял он краски, и с тех пор пришла к нему удача. Его картины были нарасхват, и он продавал их за цену, которую давал покупатель, не думая, что можно торговаться.
Прошло с того момента 10 лет. Художник стал знаменитым и богатым. Из деревенской лачуги он вместе с женой и сыном переехал в город, в большой красивый дом, купил лошадей и карету, нанял слуг. И всё чаще приходила ему в голову мысль:
- Почему я так дёшево продаю свои картины? Почему пишу портреты всяких бедняков? Я ведь великий художник, зачем я зря трачу свой талант?
Он поехал к королю и предложил свои услуги. Король подумал, что неплохо иметь у себя картины самого известного художника страны, а королева тотчас пожелала, чтобы художник написал её портрет.
- Я получу огромный мешок золотых монет! - подумал художник. - Ради этого стоит постараться!
Он заперся в своей мастерской и стал писать портрет королевы. Он забросил другие работы, позабыл про жену и сына. Два месяца не отходил он от мольберта.
Наконец, работа была завершена. Королева на картине выглядела как живая. Она была прекрасна, а вот живая королева вдруг заболела. Чем краше становился портрет, тем хуже она себя чувствовала. Через неделю королева умерла, и портрет оказался невостребованным.
Художник обезумел от горя. Все его мечты о мешке золота рухнули. Он порвал все свои картины, кроме портрета королевы, сидел и любовался им, всё больше восхищаясь его красотой. На следующий день художника нашли мертвым - он умер от разрыва сердца.
Его жена и маленький сын Арти остались почти без денег. Им пришлось продать свой красивый дом и уехать обратно в деревню.
Сын художника унаследовал отцовский талант. Он рисовал на песке, на запотевших стеклах, на снегу, углем на белой стене. Мать не могла купить ему краски - так бедно они жили.
Когда Арти было 18 лет, его мать умерла, и остался он один. Денег у него не было, дом почти развалился, и от горя и нищеты Арти решил утопиться.
Пришел он на берег реки, нашел камень и уже собрался броситься головой вниз, но залюбовался красивым пейзажем.
- Ах, как бы прекрасно смотрелись эти плакучие ивы на холсте! Эх, были бы у меня краски!
Только он так подумал, подошла к нему старушка.
- Что пригорюнился, сынок? - спросила она. - Может, помогу?
- Тебе, бабушка, самой бы кто помог, а ты ещё и мне помощь предлагаешь. Всё равно от тебя я ничего не возьму, спасибо.
- Ты добрый, сынок. Твой отец тоже был таким, пока слава не вскружила ему голову.
- Ты знала моего отца? - удивился Арти.
- Я дала ему очень хорошую вещь, но он не послушал меня и погубил свой талант.
- Так это ты подарила моему отцу волшебные краски?! Он рассказывал мне. Эх, будь у меня эти краски...
- Что бы ты сделал?
- Я писал бы чудесные картины, продавал бы их и помогал бедным, таким, как я.
- Хорошие слова. А теперь слушай меня. Твой отец рисовал портрет королевы, думая об обогащении. Картина забрала у королевы её жизнь. Портрет был прекрасен, но королева умерла.
- О, я бы никогда не писал с целью наживы, - воскликнул Арти.
- Я верю тебе. А краски.... Твоя мать забыла о них, а они целы. Поищи на чердаке, и ты найдешь их. Но помни мои слова!
Обрадованный Арти побежал домой. Перерыв весь чердак, он, наконец, отыскал краски. Рядом лежали две монеты.
- Странно, что никто их раньше не заметил, - подумал Арти. Он не знал, что это подарок старушки.
На найденные деньги Арти купил холст и нарисовал иву над рекой. В тот же день эту картину у него купил за сто золотых монет один богач. Арти отдал почти все деньги бедным людям, а на оставшиеся снова купил холсты.
За короткий срок Арти стал таким же знаменитым, каким раньше был его отец. Юноша уже жил в городе, в красивом доме, и сам того не замечая, стал гордиться своим талантом.
Однажды к нему в мастерскую пришел толстый, богато одетый человек. Он оглядел все картины Арти и остался недоволен. Оказалось, это был другой знаменитый художник. Он приехал посмотреть, правда ли Арти очень талантлив. После осмотра он убедился, что юноша мастер своего дела, и испугался конкуренции.
На другой день Арти получил приглашение на конкурс живописцев. Главной наградой там являлась большая медаль из чистого золота с надписью " Лучшему из лучших".
- Я выиграю этот конкурс, - решил Арти. И вдруг испугался. Когда он писал чей-то портрет или рисовал пейзаж, он не задумывался, хорошо он это делает или плохо, он просто трудился на радость себе и другим, и всегда работы выходили отличные. Но конкурс - дело совсем другое! Тут не нарисуешь портрет кухарки или лес после дождя. Нет, для состязания с лучшими художниками нужно написать поистине прекрасную картину.
До конкурса времени было много, и Арти решил отправиться в поездку по стране в поисках достойного сюжета.
Объездил он много городов, больших и малых, видел и замки, и церкви, и прекрасные пейзажи, и красивых людей. Многие умоляли художника написать их портрет, но Арти упорно отказывался.
Он уже стал отчаиваться, когда в одной маленькой деревушке понял, что нашел то, что нужно.
Вообще-то Арти не собирался останавливаться в деревне. Он ехал в город, но у него сломалась карета. Художник пошел прогуляться по лугу и неожиданно вышел к маленькому домику, окруженному розовыми кустами. Среди цветов он увидел девушку. Она срезала белые и алые розы для букета и не сразу заметила Арти. А когда увидела его, то вспыхнула от смущения.
Арти был поражен её красотой и понял, что искал именно её.
Девушку звали Луиза, и она согласилась позировать для портрета. Арти приказал доставить ему самый лучший холст и принялся за работу. Луиза совсем не стеснялась, она осмелела и стала расспрашивать художника о местах, где он побывал. Арти рассказывал ей о своём путешествии, а она слушала, затаив дыхание.
Когда портрет был окончен, Арти понял, что влюбился в Луизу. Он решил, что сделает ей предложение, когда выиграет конкурс. Он знал, что нравится девушке.
- А если даже она меня пока не любит, то полюбит, когда увидит мою золотую медаль, - подумал он.
Волшебные краски не подвели Арти. Его картина "Девушка с розами" выиграла конкурс. Сам король надел на Арти медаль и поздравил его.
- Я поражен! Я в восторге от вашей картины и возьму её себе! - заявил король. - Я просто влюблен в неё!
Арти отправился к себе домой, чтобы подготовить комнаты для Луизы, он собирался привезти её к себе, но вдруг получил от неё письмо. Луиза писала, что внезапно заболела и с каждым днём ей всё хуже.
И тогда Арти вспомнил предупреждение старушки. Он понял, что история повторяется - портрет Луизы забирает у девушки жизнь. И во всём виноват он, Арти. Погнавшись за славой, он чуть не убил свою любимую.
Художник взял свои краски и отправился во дворец короля. Единственным способом можно было спасти Луизу - уничтожив её портрет. Арти пробрался в комнату, где стояла на золотой подставке картина, и хотел порезать её, но его схватили стражники.
Король разозлился, увидев Арти.
- Ты решил, что эта девушка принадлежит тебе? Нет, я возьму её во дворец и сделаю моей женой! А ты до конца своих дней просидишь в темнице!
Арти оказался взаперти. С ним были его краски и медаль.
- Эй, парень, хочешь разбогатеть? - спросил Арти своего тюремщика.
- Хочу, - ответил тот.
- Я дам тебе свою медаль из чистого золота, если ты пустишь меня ненадолго к портрету.
- Ну да! Ты же хотел его уничтожить!
- О нет, я всего лишь хотел кое-что дорисовать, чтобы было ещё лучше.
Тюремщик обыскал Арти, забрал у него всё, кроме красок, и пустил к портрету на пять минут.
И краски, которые засохли было, без воды и других принадлежностей снова стали пригодными к работе. За пять минут Арти из портрета девушки сделал портрет короля. Тюремщик, видя, что холст цел, отвел художника обратно.
Никто так и не понял, отчего внезапно умер король, но все были этому рады, так как он был жестоким правителем.
Арти вышел на свободу и уехал к Луизе, в маленький домик среди роз. Он перестал рисовать и лишь иногда дарил свои картины соседям. А волшебные краски бережно хранились, ожидая своего часа.

Медведева Екатерина

[sirena]

ДЕВУШКА С БЕЛОЙ КОШКОЙ


Страх смерти хуже,
чем сама смерть.
Д. Бруно


Живет на земле одна девушка. Она краше всех земных красавиц, но никто её не любит. Кожа её бела, как ночной туман. Длинные волосы пахнут ландышами. Голос нежный и тихий, как шелест листвы в парке летней ночью. А глаза... глаза у этой девушки такие, что каждый видит в них свою жизнь. У этих глаз нет дна. Они прозрачные, как вода маленьких ручейков, и голубые, как небо после грозы. Но никто не хочет заглянуть в эти прекрасные глаза, ибо имя девушки - Смерть.
Эта девушка живет на самой высокой горе в белом замке. Там нет людей, зато очень много белых голубей и всюду цветут душистые фиалки. Туда редко заглядывает солнце. Там немного прохладно, зато тихо и очень спокойно.
У Смерти есть пушистая белая кошка с огромными глазами. Посмотрит Смерть в глаза кошке и узнает, кому пришло время умирать. Хорошим людям, честно прожившим свою жизнь, и тем, кого гибель подстерегает за углом, Смерть посылает своих белых голубей. Прилетит такой голубок к человеку, сядет ему на сердце, помашет крыльями - и умирающий видит то, чего не видят другие, - чудесный сад с белыми цветами, с плющом, обвивающим деревья, с высокой травой, которая покачивается на ветру и прячет все тропинки. Человек вздохнет мучительно, сделает усилие над собой, чтобы попасть в этот прекрасный сад, - и его душа, освободившись, улетит туда.
Но не всем Смерть дарит такой конец. Есть на свете люди, которые за свою жизнь причинили много зла другим, о которых никто слова доброго не скажет. Такие люди не замечают белых голубей. К ним Смерть приходит сама, но в ином обличье.
Пауки со всего замка собирают сотканные сети из паутины, набрасывают их на свою хозяйку, и тотчас юная девушка превращается в сморщенную старуху с ужасным лицом. Она выворачивает наизнанку свой плащ, сшитый из белоснежных лепестков роз, и, накинув на поседевшую голову капюшон, переносится к постели умирающего.
Вот и сейчас Смерть в виде страшной старухи сидит у изголовья старого ростовщика. На коленях у нее белая кошка, и в её глазах мелькают люди: плачущая девочка; женщина в нищенской одежде на пепелище; маленькие брат и сестра с голодными умоляющими глазами; могила их отца; старушка, отдающая самое дорогое - медальон с портретом умершей дочери... Много, много тех, кому ростовщик не захотел помочь, кого обрек на голодную смерть.
Старик отворачивается, кричит, зовет слуг, но слуги не видят Смерть, они видят пустой стул и старого больного человека, которого трясет от страха.
- Совесть его наконец проснулась, - тихо говорит один слуга другому.
- Смотри мне в глаза! - велит Смерть. Он не хочет, но невольно вглядывается в бездонные глаза Смерти и видит в них и свою дочь, которую не пустил на порог после того, как сгорел её дом; и маленькую нищую девочку, постучавшуюся к нему морозной февральской ночью. Она просилась погреться у камина, но старик пожалел тепла и огня. Видит он и соседских детей, близнецов, девочку и мальчика. Их отец долго сидел без работы и умер, а детей выгнала из дома злая мачеха. Старик мог дать им немного денег, мог пристроить несчастных сирот, но не сделал этого. Он видит всех...
В маленькой комнате становится все темнее, все ближе тьма придвигается к постели ростовщика. Смерть не сводит с него своих ужасных, теперь горящих дьявольским огнем, глаз.
- Ты прожил никчемную жизнь, - говорит она. - Ты не сделал ни одного доброго дела, не вызвал ни одной улыбки, зато, - и в её глазах целое кладбище, - сгубил так много хороших людей...
- Смотри же, что ждет тебя! - и старик, покрываясь холодным потом, видит черное болото. В нем копошатся змеи, воняет гнилой травой. Птицы не летают над этим гиблым местом, там ни одной живой души, только пузырьки выскакивают на поверхности мутной черной воды. Только пузырьки там, где, как кажется старику, только что был он. Ему видится, будто его засасывает трясина, ноги запутались, и все глубже и глубже он проваливается. Он взмахивает руками, делает последний вздох - и умирает.
Жмурится белая кошка. Не хочет больше показывать свои глаза. Понимает Смерть, что где-то неизлечимо болен ребенок. Но ничего не поделаешь - нельзя менять ход времени, и нельзя идти против веления судьбы.
Снова выворачивает Смерть свой плащ, и вновь она - девушка в белом платье, с бусами-росинками, нанизанными на дождевую струю.
Большой дом. Ночь, а в нем ни одного темного окна, и сад шумит, и в озере волнуется вода - не до сна теперь. Одна дочка у хозяина дома, ненаглядная шалунья, всеобщая любимица, добрая веселая малютка с ангельски-синими глазами. Ещё вчера она распевала в саду песенки, обрывала на клумбах розовые пушистые астры, кидала камешки в озеро, пускала солнечных зайчиков из маминого зеркальца.
Но разбилось зеркальце, погрустнели все цветы в саду - девочка заболела. Больше не поет она песен, не смеется. Словно тень накрыла большой дом. Не спасают от холода натопленные печи, а от жары - распахнутые окна. То в жар, то в холод кидает бедняжку злая Лихорадка. Вот она, сидит на беленьком одеяльце, вся черная, грязная, в изорванных лохмотьях, и неудержимо хохочет, глядя на пылающие щечки бедного ребенка. Лихорадка - радуется горю, лиху, самой злой болезнью зовут её.
Но вот в комнате появилась девушка в белом, и сразу запахло ландышами, и испугалась, убежала прочь Лихорадка. Спал жар, девочка открыла блестящие глаза.
Сразу все столпились над её кроваткой. Снова прижав к лицу насквозь промокший от слез платок, мать девочки с надеждой спрашивает доктора, что теперь делать, и выживет ли её малютка. Доктор просит всех выйти. Он садится возле девочки, трогает горячий лобик, мерит температуру, щупает пульс. Он не видит, что с другой стороны сидит голубоглазая Смерть, не понимает, куда так пристально смотрит больная девочка.
А это Смерть улыбается ей, и малютка улыбается в ответ. Теперь девочке не страшно - ушла та ужасная, черная ведьма, а вместо нее сидит девушка с улыбкой, так похожей на улыбку мамы.
- Не бойся, маленькая, - ласково говорит Смерть. - Посмотри, какие подарки я тебе приготовила!
И девочка, от восторга широко раскрыв глаза, видит все тот же чудесный сад. К толстой ветке старой груши привязаны белые качели, увитые гирляндами из маргариток. На качелях сидит кукла в пышном, как у невесты, наряде с блёстками и короной; а груша низко наклоняет свои ветви, чтобы можно было сорвать спелый плод. Рядом с качелями - озеро, почти такое же, как в саду у девочки, только в этом озере цветут большие водяные лилии, и у самого берега плавают два белых лебедя. Можно подойти к воде и покормить лебедей, а потом покачаться на качелях и поиграть с куклой. Вдруг кукла моргает ресницами и оживает! Она тянет к девочке свои фарфоровые ручки, зовет её поиграть.
Девочка протянула к кукле руки - и перенеслась в чудесный сад. Доктор испуганно схватился за пульс, но пульса не было. Девочка лежала в своей белой кроватке, похожая на большую фарфоровую куклу, и счастливо улыбалась.
Смерть поспешила улететь. Она не хотела видеть, как растерянный доктор выйдет из детской, низко опустив голову, как дико закричит мать, а отец, скрывая слёзы, уйдет в ночной сад, нарвет розовых астр и спрячет в них лицо.
Тяжело, когда умирают дети. Смерть не была бесчувственной. Ей было жаль не столько детей, сколько их родителей. Малышам хорошо в чудесном саду, а вот матери проведут ещё много бессонных ночей у пустых кроваток. Тоска, злая Тоска, будет долго подкидывать им невидимые черные розы, от которых хочется плакать и сердце сжимается от боли. И Память, которая любит бередить старые раны, через год заставит отца этой девочки пойти гулять в сад и приведет его к мячику, забытому когда-то дочкой. И отец целый вечер просидит там, сжимая в руке маленький розовый мячик, не в силах сдержать слезы.
Кошка нетерпеливо дергает за рукав свою хозяйку. У Смерти много работы, ей не позволено отвлекаться, а она сейчас собирает белые ночные фиалки. Они так сладко пахнут, так успокаивают усталое сердце.
В глазах у кошки - бедная каморка. На столике догорает свеча, а на узкой кровати в бреду мечется поэт. Совсем ещё мальчик, бледный, измученный первой несчастной любовью. Любовь - сестра Смерти. Любимая сестра - красивая, как первый подснежник, кроткая и ласковая, как солнечные лучи, но в то же время страстная, как огонь, от которого начинается пожар, неистовая, она снежной бурей врывается в ничего не подозревающее сердце, охватывает его ледяной коркой и начинает медленно таять, коля острыми льдинками и причиняя такую желанную, такую сладкую боль.
Сестры встречаются у окна. Им нет нужды разговаривать 6 Смерть смотрит в ясные глаза Любви и видит весенний парк, свечи каштанов, молодую травку с желтыми шляпками одуванчиков. Поэт, коленопреклоненный, целует руку красивой девушке с букетиком незабудок на голубом корсаже. Потом - тихая лунная ночь, свидание у старой березы в том же парке. Поцелуи и нежный шепот, они вдвоем, их охраняет улыбающаяся луна, только им подмигивают звезды и поют соловьи. А потом - внезапно - как неожиданный порыв ветра сбрасывает вазу со стола - она говорит поэту, что любви не было. Бросает ему в лицо его стихи и уходит, унося с собой радость жизни.
Улетает Любовь, оставляя лишь тонкий аромат незабудок. Смерть тихо садится возле поэта, прикасается к горячему лбу своей холодной белой рукой. Он открывает глаза и видит девушку неземной красоты. Она осыпает его пахучими белыми фиалками, нежно целует его горячие руки, баюкает тихой песенкой.
Поэт помнит, смутно помнит, что в его жизни было горе, голубое, как незабудки, но это горе уплывает все дальше, как облачко на небе, и поэт засыпает. Он видит во сне чудесный сад. Этот сад не имеет конца, можно целый день бродить в высокой траве, и она не сомнется под ногами. А когда наступит теплая ночь и раскроются ночные цветы, а к ним прилетят красавицы ночные бабочки, можно будет лечь спать прямо в траву, мягкую, как ковер, и белые звезды неслышно откатятся в сторону, чтобы своим светом не нагонять тревожных снов. Какая-нибудь маленькая ночная птичка сядет неподалеку на куст орешника или малины и станет петь всю ночь напролет. А утром пойдет дождь, и вместе с блестящими каплями воды станут падать душистые белые фиалки, которых не найти ни в одном земном саду. После дождя выглянет солнышко, к нему потянутся и сверкающие мокрые цветы, и набрякшие ветви деревьев, и влажная трава.
Поэт улыбнулся во сне. Он ушел в чудесный сад, чтобы уже никогда не вернуться. Смерть задула свечу на его столике и улетела. Здесь она больше не нужна.
Злые шутки - любимое занятие судьбы. Смерть ещё раз убедилась в этом, увидав в глазах белой кошки светлую от множества свечей девичью спальню, брошенное на плетеное кресло голубое платье с засохшими незабудками и под кисейным пологом, на мягких подушках милую головку той, о ком грезил поэт.
Девушка лежала неподвижно, только пальцы судорожно сжимали маленький портрет. На столике лежало письмо к родителям, на пушистом ковре у кровати валялся пустой флакончик с капелькой ядовитой желтой жидкости.
Смерть грустно улыбнулась. Почему же эта красивая девушка, такая надменная в тот день, теперь смиренно ожидает смерти? Кошка с готовностью взглянула на хозяйку. В её глазах Смерть увидела богатого жениха с драгоценными подарками, родителей, уговаривающих девушку забыть поэта и подумать о своем будущем. Она сказала поэту, что не любила, потому что не хотела, чтобы он страдал в разлуке. Пусть лучше возненавидит её! Но он не смог - слишком велика была любовь.
Смерть дотронулась до сухих незабудок, и они ожили, заголубели. Девушка увидела Смерть, но та не дала ей ничего спросить и бросила ей на грудь незабудки, сказала:
- Посмотри в мои глаза.
Там, в чудесном саду, по некошеному ромашковому полю бродил одинокий поэт. Жаворонки положили ему на голову незабудковый веночек, и он вспомнил свое горе.
- Где же ты? - воскликнул он, вспомнив свою возлюбленную.
- Я здесь! - она бежала к нему по полю, крепко прижав к груди незабудки.
- Я не забыл тебя, - нежно сказал ей поэт.
- И я не забыла тебя, - ответила она.
У этой пары получился какой-никакой счастливый конец, подумала Смерть. В жизни они не смогли удержать счастье, зато обрели его в чудесном саду. А сколько одиноких сердец бродит сейчас по кладбищам, орошая горькими слезами могилы своих возлюбленных. Судьба любит разлучать с любимыми людьми, а с нелюбимыми порой заставляет прожить всю жизнь.
И снова кошкины глаза послали Смерть в маленький домик на окраине города. Она уже дважды была там. В первый раз унесла жизнь старика, во второй - забрала в чудесный сад маленького мальчика. Теперь - Смерть это чувствовала - кто-то в этом домике хочет идти наперекор Судьбе.
В открытом окне колыхались белые занавески, стояли горшки с большими красными и белыми розами. Слышалась музыка - красивая женщина играла на рояле. На обеденном столе, покрытом бордовой скатертью с бахромой, стоял стакан с вином. В вине была отрава, и женщина решила для себя - она доиграет свою любимую сонату и, осушив стакан, уйдет из опостылевшей жизни. Шесть лет назад она, невеста-бесприданница, стала женой пожилого банкира. Он - ужасно скупой, мелочный человек - упрекал её каждым новым платьем, каждой игрушкой для их маленького сына. Он жалел денег на большой дом - и они жили в домишке на окраине, там, где кончаются фонари и начинаются плохие дороги. Жили вчетвером - муж, жена, сынок и старый дедушка, отец женщины, которого она очень любила и не захотела оставить после замужества.
Увы, её отец умер. Не выдержало старое сердце, не смог старик молча слушать, как на его дочь каждый день сыплются упреки. Однажды он вступился за нее, и зять так накричал на старика, что тому стало плохо, и вскоре белый голубок махнул крылом перед его глазами.
А год назад женщина потеряла самое дорогое ей существо - сына. Он играл на дороге, и его сбила проезжавшая мимо карета. Мальчик совсем не мучался - он увидел только, что на него летят черные кони, и что сверху, с неба, к нему спускается белая девушка, пахнущая ландышами, и за ней он увидел чудесный сад. Мальчик взял девушку за руку и улетел вместе с ней. Он не слышал, как безутешно рыдала его бедная мать, сочувственно переговаривались соседи и случайные прохожие, видевшие несчастный случай. К его счастью, он не знал, что сказал его отец - а он всего лишь в очередной раз упрекнул жену, обвинил её в том, что она плохо смотрела за сыном.
Целый год женщина, ещё такая молодая и красивая, носит траур. Она не смеется, её не радуют ни солнце, ни первая листва весной, ни розы, благоухающие на окнах, - ведь её мальчик не увидит всего этого. Женщина не знает, что сыну её хорошо и весело в чудесном саду. Она помнит только его холодные ручки и закрытые глаза, помнит маленький черный гробик и белые цветы, брошенные на могилку. Она часто приходит туда, где он теперь. Плачет, вспоминает, каким славным мальчиком он был, жалеет, что мало целовала его, мало говорила ласковых слов, не успела отдать всю свою любовь.
А муж словно не замечает её горя. Он сказал, что ей не стоит зря плакать, не уберегла сына - сама виновата, но жизнь с его гибелью не кончилась, будут ещё дети, и за ними он сам станет приглядывать, уж с ним они не попадут под карету.
Наконец, у женщины кончились слезы. Она давно поняла, что без сына её жизнь не имеет смысла, и решилась покончить с собой. Вот льются последние звуки сонаты. Сейчас все будет кончено...
Но Судьба не позволяет обвести себя вокруг пальца. Раз уж Смерть в дороге, пусть будет так, но все равно Судьба смешает все карты.
Неожиданно вернулся домой муж. Упрекнул жену, что она бездельничает вместо того, чтобы сделать какую-нибудь работу по дому. Он не любил музыку, зато любил вино, и прежде, чем жена успела сказать хоть слово, он выпил отраву. "Это моё! - вскрикнула жена. - Не пей!", а он рассердился и крикнул, что всё здесь принадлежит ему. И вдруг в дверях он увидел безобразную старуху, и страх сдавил ему горло, остановил дыхание.
Усталая Смерть вернулась в свои владения. Она прилегла среди сильно пахнущих фиалок и уснула коротким сном. На плаще из лепестков устроилась белая кошка. Она не спешит будить хозяйку - пусть Смерть отдохнет, а на земле кто-то проживет лишний, Судьбой подаренный день.

[sahvan]

Кусочек сердца
Она подошла неслышно, сзади, закрыла глаза ладонями. Он вздохнул, встал с кресла, взял её руки и обернулся. Что случилось, малыш? – спросил он нежно и грустно, как всегда зная ответ.

Я хочу есть – тихо сказала она, смотря ему в глаза и по-детски улыбаясь. Конечно, давай я потушу овощи, или сделаю салат. Или ты хочешь какой-нибудь суп? – сбивчиво забормотал он, все еще на что-то надеясь. Ты знаешь, чего я хочу, ласково произнесла она. Её влюбленные глаза не мдвигались, расширенные зрачки затягивали в себя, даже ладошки вспотели от волнения. Ну хорошо, вздохнул он, и они пошли на кухню. Она села рядом, достала сигареты и тихонько закурила, не сводя с него настороженного любящего взгляда. Она даже не моргала – все смотрела и смотрела, как он повязывает передник (с Бэмби; она подарила его ему после самого первого раза, а то он закапал любимые светлые джинсы), нарочито громко гремит кастрюлями и сковородками, мокро звенит вилками и ножами в раковине. В воздухе запахло средством для мытья посуды. Она поморщилась, и он включил вытяжку.

Как ты хочешь сегодня? – спросил он громко из-за шума вытяжки. Её лицо осветилось улыбкой, которую он так любил - пока её не стало вызывать только одно. Теперь он её боялся и старался не смотреть. Наверное, с картофельным пюре и грибами, медленно сказала она. Потом, подумав, добавила – ты только не обижайся. И затянулась сигаретой. Не буду, сказал он. – Но, может, все-таки не сегодня? Давай хотя бы через пару дней, а? Ведь так мало осталось…а пюре с грибами я тебе и так сделаю. Вкусное.

Она непонимающе посмотрела на него.
Да нет, ничего, вздохнул он. И стал чистить картошку.
Пока жарились грибы, он готовил соус и салат. Он мог сделать все быстрее, но старался оттянуть самое последнее, то, что ей было от него нужно. Руки делали все сами, он ни о чем не думал. Просто тщательно нарезал огурцы и помидоры, смешивал грибы с луком, помешивал пюре деревянной ложкой. Он ни разу не обернулся, но знал, что она курит и следит за каждым его движением. И болтает ногами.

Огромное фарфоровое блюдо (он всегда удивлялся, как в неё, такую худенькую и маленькую, столько влезает) постепенно заполнялось океаном желтого пюре, на котором чернели горы из грибов и салата. Я как бог из каких-нибудь чукотских мифов, хмыкнул он про себя, забывшись. Какая-нибудь Великая Утка или Морж-Отец. Ну или…И осекся, вспомнив, что ему сейчас надо будет сделать.
Наконец, он напустил на свой мирок дождь из кинзы и петрушки.

Придирчиво посмотрел, нет, вроде бы все. Что ж, пора.
Он достал из ящика стола огромный зазубренный нож. Какая прелесть, захлопала она в ладоши, увидев его когда-то на витрине. ДЛЯ-О-МА-РО-В – по слогам прочитала она и улыбнулась - это мой подарок тебе на все дни рождения, которые я пропустила из-за того, что мы не были знакомы…мой крабик. И мило хихикнула. Он впервые воспользовался им тем же вечером. Удобно – заботливо спросила она. Ещё бы, натянул он резиновую улыбку под мертвые глаза, совсем другое дело. Вот что значит техника. Она поцеловала его в губы, и они занялись любовью прямо на столе. Да…тогда они ещё трахались, с грустью вспомнил он. А теперь ей от меня нужно только одно. Ладно, неважно. Раньше начну, быстрее кончится.

Он снял майку и аккуратно сложил её на стуле. На столе уже стоял маленький тазик; он склонился над ним и приставил кончик ножа к одному из бесчисленных шрамов на груди. Резко выдохнул и с силой надавил. Сзади сдавленно ойкнули – она никак не могла привыкнуть. Тело как будто плюнуло кровью, она хлюпнула об дно тазика одним комком, за которым сразу зажурчали тугие струйки; с таким же звуком бабушка выдавливала молоко из коровы в ведро, когда он был маленьким и жил в деревне. Он улыбнулся, вспомнив вкус парного молока, и тут же почувствовал солёный едкий запах собственной крови. Его чуть не стошнило; он побледнел и зацепил зазубринами ребра. Действуя лезвием как рычагом, он расширил дыру в груди достаточно, чтобы залезть туда рукой и вытащить сердце.
То есть то, что от него осталось.

Неуклюжий бесформенный обрубок оказался совсем маленьким. Этот кусочек его души бился абсолютно бесшумно, и ему показалось, что у него на руке сидит маленькая морская свинка, испуганная, с черными глазками-бусинками, и дрожит, дрожит, дрожит…Он снова вздохнул, ощущая вспотевшей спиной жадный и любящий взгляд.

Пожалуй, тут только на два раза и осталось, думал он, взвешивая на ладони когда-то большое сердце – как обычный шмат мокрого мяса. Потом – была не была – положил его на деревянную доску, где уверенно разрезал на два куска, один чуть больше другого. Тот, что поменьше, он осторожно положил обратно в дыру между ребрами. Грудь захлопнулась как устрица, втягивая боль обратно в себя.
Она беззвучно поднялась и тронула его за плечо. Он медленно повернулся, и она нежно слизала кровь, оставшуюся на коже и ноже. Как пенки, которые я выпрашивал, когда мама делала варенье – против воли улыбнулся он, и она ответила ему любящей улыбкой, от которой он не успел отвернуться.

С каким-то злым остервенением он начал нарезать оставшийся кусок на тонкие полоски, глубоко вдавливая нож в дерево. Потом положил их на край блюда и поставил все это на стол перед ней. Ешь, а то остынет – строго сказал он. Хорошо, любимый, ответила она и изящно взяла вилку.

Он сидел напротив и смотрел, как она ест.
Вкусно? - спросил он, когда блюдо снова стало белым. Ещё бы, облизнулась она и посмотрела на него голодными глазами. Только мало – и вытерла салфеткой струйку крови из уголка рта. Солнце, но ведь почти ничего и не осталось, терпеливо проговорил он. Я знаю, жалобно протянула она. Но, может, ещё хоть кусочек? Пожалуйста…очень-очень хочется. Он вздохнул. Там на один раз и осталось, любимая. На последний, понимаешь? Ага, грустно вздохнула она. Так мало…жаль, у тебя такое вкусное сердце. Самое-самое вкусное. Ты самый лучший. Я так тебя люблю.
Я тоже тебя люблю. Можно твою сигарету?
Они с ментолом.
Да какая разница.

Он вышел на балкон и затянулся холодным ментоловым дымом. Ну вот почти и все, сказал он засыпающему Городу. Ты извини, но осталось только на раз. Ну, может, на два. И все – как мне жить без сердца? Так что я скоро уйду…ты тут не скучай без меня, ладно? И позаботься о ней, хорошо? Она же не виновата, она хочет как лучше. И я ведь её люблю…

Он затянулся ещё раз и подумал, как хорошо, что это не последняя сигарета. Я бы тогда стоял, пытался ей насладиться как-то особому, думал о чем-то грустном. Пафосно так, сентиментально. А сейчас я просто курю, потому что впереди есть ещё немного жизни, немного времени, которое можно тратить. Хотя бы на то, чтобы просто курить.

Он бросил окурок, и тот маленькой звездочкой полетел с балкона. В этот момент что-то острое ударило его под лопатку. Резкая боль парализовала его тело, он не мог пошевелиться, а острые птичьи когти сжали его сердце и выдрали наружу. Он согнулся от боли, и что-то сильно толкнуло его через стекло, вниз, к Городу, на холодную улицу. В полете он перевернулся на спину и увидел, что она держит в руке последний кусок его сердца. Она улыбнулась ему самой красивой и самой любящей из улыбок.

Он упал на промерзший асфальт и битое стекло. Дыра в спине точно накрыла недокуренный им бычок, и тот сжигал живое мясо. Все его кости были переломаны, гниющая боль пульсировала во всем теле, он не мог пошевелиться – но он был жив, пока живо было сердце. Я люблю тебя, прошептал он, глядя на единственный огонек высоко вверху – окно кухни. Доедай, и я, наконец, высплюсь, подумал он, коченея от холода. Но время шло, свет в окне погас, а он все дышал и дышал, и его волосы покрывались инеем.. Наверное, ты оставила немного на потом, любимая. Глупая…я бы и так отдал тебе все до конца, неужели ты не поняла, любимая? Просто я не хотел, чтобы у тебя заболел животик…только и всего. А ты меня опять не поняла, думал он, и корчился от холода, и сгорал от боли в переломанных костях, и шептал вверх – любимая, любимая, люблю тебя…

Последний кусочек сердца она съела на завтрак. Он умер с открытыми глазами, улыбаясь, и его улыбка немного растопила холодное февральское небо.


Взято с Воффки.

[sirena]

[sirena]

Ангел

За день до своего рождения ребенок спросил у Бога:
"Я не знаю, зачем я иду в этот мир. Что я должен делать?"
Бог ответил: "Я подарю тебе ангела, который всегда будет рядом с тобой. Он все тебе объяснит".
"Но как я пойму его, ведь я не знаю его язык?"
"Ангел будет учить тебя своему языку. Он будет охранять тебя от всех бед".
"Как и когда я должен вернуться к тебе?"
"Твой ангел скажет тебе все".
"А как зовут моего ангела?"
"Неважно как его зовут, у него много имен. Ты будешь называть его - МАМА".

Прикрепленные файлы

 yadovang.jpg ( 18.93 килобайт ) Кол-во скачиваний: 0

 

[sirena]

Осень.
как же они одиноки, эти желтые листья на тонких веточках, они остались одни, по-одному на ветке, они видят друг друга, слышат, но... они не могут прикоснуться друг к другу, и лишь когда дует ветер, им на мнгновение удается прикоснуться друг к другу, а зетем новый порыв ветра снова отдаляет их друг от друга.... хех... осень.... а здесь, здесь их еще много, здесь они еще вместе, здесь они семья, мы вместе, шепчут они, мы все еще вместе, и этот шепот сливаясь с порывом ветра превращается в легкий шелест, но... постепенно и они уходят, уходят по одному, оставляя тех кто моложе и сильней.... но вот остался последний листок, и... новый порыв ветра срывает его и уносит вниз, туда, где ждут друзья и близкие, некоторое многновение он парит, парит на свободе и... и он даже почти счастлив, он свободен и скоро он не будут одинок, но.... но он падает на землю к другим листьям, лежит в грязи, их топчут ногами, и они с тоской вспоминают о том времени, когда они были свободны и могли шептать вместе с ветром, а теперь, теперь им осталось ждать своего последнего часа, но... но все-таки они не одиноки... потом, позже, они вернутся вновь, в другом мире. в другой жизни, и их так же будет манить свобода, и они так же будут тосковать, но .... но это будет потом, а сейчас... сейчас они одиноки, и стремяться к свободе... осень.... все-таки осень....

Прикрепленные файлы

 post_6_1135809714.gif ( 343.84 килобайт ) Кол-во скачиваний: 0