Ирина Ямайкина, стихи, проза, афоризмы Опции

[jamaica1953]

Привет всем!
Зовут меня Ирина Ямайкина, я родилась 14.10.1953 в Ленинграде.
Закончила в Минске математическую школу №50, физфак БГУ, защитила кандидатскую диссертацию "Термогемолиз эритроцитов". Основная специальность - биофизика крови. Работаю снс а Национальной Академии наук Беларуси. Воспитала сына, воспитываю внука. Интересы - альпинизм-туризм, авторская песня, кройка и шитье, дизайн-ремонт собственного жилья, цветы.

Стихи пишу с раннего детства.

* * *

Ночной дозор

Когда шагаешь по воде,
Яснее всхлип шагов.
Солдаты, делим мы людей
На наших и врагов.

Эй, кто здесь шляется зазря?
С ним ясен разговор.
Мы тридцать три богатыря
И дядька Черномор.

Меня учили - не дурак! -
Я знаю, где враги…
Над Галилейским морем мрак,
И слышатся шаги.

И звук их камни расшатал,
И больше нет Стены…
И мы увидели, что там
Такие же, как мы.

Стена рассыпалась во прах,
Ее уж не сложить.
Солдаты мы, нам нужен враг,
И как нам дальше жить?

Когда шагаешь по воде,
Яснее всхлип шагов.
Привыкли мы делить людей
На наших и врагов.


* * *






КАНТ

Не хочу я жить в запарке,
Не хочу я быть борцом,
Чтоб потом маячить в парке
С пыльным бронзовым лицом.

Не на родине, в изгнанье
Не хочу прожить и дня,
Чтоб детишек в назиданье
поучали про меня.

Чтобы школьник рваным ранцем
Мимо шаркал по траве,
Чтобы голуби, засранцы,
Ползали по голове.

А хочу, тихонько старясь,
Здесь правителей склонять,
Не менять привычный адрес
И привычек не менять.

Если ж кто по мне скучает,
У кого горит душа –
Приезжайте. Выпьем чаю,
Все обсудим не спеша.

А деревня иль столица,
Где я верный старожил,
Пусть потом она гордится,
Что я в ней когда-то жил.

* * *







Ни ради лучшего удела,
Ни чтоб кому-то угодить,
Бессмысленно бороться с телом
И в этой битве победить.

Ему и так живется плохо
Всего-то лет десятков шесть
Поесть, поспать, насытить похоть,
И снова спать, и снова есть.

Его потребности убоги,
Его фантазии смешны,
Ему ни дьяволы, ни боги,
Ни контролеры не нужны.

Невероятно уязвимо –
Любой порез, любая грязь! –
К тому же некий дух незримый
В нем поселился, не спросясь.

Его дела и так несладки,
Чтоб жить, проблем себе ища,
А этот – хуже лихорадки,
Опасней гнойного прыща.

Встревает, где его не звали,
Повсюду длинный нос сует,
И лезет со своей моралью,
И жить бедняге не дает!

Восстала часть – не будет цело
И целое, закон един.
Бессмысленно бороться с телом
И выяснять, кто господин!

* * *




Романтика многим для виду
Потребна, а не для души.
А ты никому не завидуй,
в деревне живя Голяши.

Шагая то лесом, то лугом
в синь мая и в стынь ноября,
с собакой, единственным другом,
о жизни всерьез говоря,

а вечером, в темень и слякоть,
задумчиво глядя в огонь,
попробуй не пить и не плакать,
весь мир положив на ладонь...

…Его мы помочь попросили,
дырявую лодку нашли,
как звать, впопыхах не спросили,
- Спасибо!- и сразу ушли.

Но я, проживая в столице,
как будто с ним рядом сижу,
и глядя в угрюмые лица,
немую молитву твержу.

О светлом, не злом, не унылом,
не пьющем с тоски мужике,
что джинсы хозяйственным мылом
стирает на Нище-реке,

и лучшую долю не просит,
и белой бумаге не врет,
и всех дураков перевозит,
и вечный обол не берет.

• * *

Веками
Ищу человека,
Все выше,
все дальше от вас.
Я камень
За пазухой века,
Теплеющий там
Про запас.

Я шило на мыло меняю,
За счетом голов не слежу,
Болею,
Стихи сочиняю,
Но, в общем, спокойно лежу.

Покойник
Меня беспокойней.
Я знаю,
Что время придет,
Меня
Полновластной рукою
За пазухой века найдет,

Швырнет
Прямо в гущу людскую,
И громко запеть повелит.
Зачем же я трушу, тоскую,
И сердце ночами болит?

А вдруг –
Не найду человека?
А вдруг –
Ничего не рожу?
И камнем
За пазухой века
Без дела
Весь век пролежу?

• * *

Жизнь изменилась в одночасье.
Даря все тайны наперёд,
Давно заждавшееся счастье
Мне песни тихие поёт.

Я помню, что ко мне пробиться
Оно пыталось – ночью, днём,
Как в недоверчивой столице
К большому дяде на приём.

Но я, слепая и глухая
От потребительских утех,
Его мольбы и воздыханья
Не различала в суете.

И только опыт да утраты,
Прижитые не сгоряча,
Ведут в невидимые страны,
Где счастье дышит у плеча.

И понимаешь, безнадёжно
По ветру юность растеряв,
Что в одиночку невозможно
Им обладать среди забав.

Тебе, мой друг, за всё спасибо:
За осознанье сути зла,
За ослепительную рыбу,
Что ночью по небу плыла,

Мои ошибки озаряя…
За самый беспощадный смех,
За то, что всё теперь теряя,
Я получаю больше всех.

• * *




Когда б не крылья за спиной,
Я стала б тем, что всем вам мило:
Готовила, стирала, шила,
Да, да – примернейшей женой.
Не увлекаясь новизной,
Я б постаралась научиться
К чему-то дельному стремиться –
Когда б не крылья за спиной.

А может быть, совсем одной
Весь век с неправдою бороться –
Мне слишком всё легко даётся,
И даже крылья за спиной.
Исколесить весь шар земной,
Или пешком пройти полсвета –
Меня хватило б и на это,
Когда б не крылья за спиной.

В раскаянья порыв хмельной
Даю напрасные обеты.
Услышать мудрые советы
Мешают крылья за спиной.
Удел нелепый и смешной
В жару метаться до рассвета.
Пустой карман -- клеймо поэта
И шорох крыльев за спиной…
И камень крыльев за спиной.

* * *











В этой старенькой тетради
И всерьёз, и смеха ради
Лоскутки чужих одежд –
Бормотки былых надежд.

В этой маленькой тетради
Каждой песне – по ограде,
Как на кладбище в лесу.
Эту – тоже обнесу.

В этой старенькой тетради
На коне и при параде
Самолюбий целый полк
Пистолетиками «щёлк!».

А любовь, как волк голодный,
Злой, прекрасный и свободный,
Точит зубы в темноте:
Всё не те, не те, не те!

И усталому паяцу
Опостылело смеяться.
На лице навыражал
Смех, а губы крепко сжал.

В этой серенькой обложке
Тихой памяти дорожки
Никогда не зарастут.
-- Юность, где ты?-- Тут я, тут!

Вот огни костров походных,
Круг студентов сумасбродных,
Вертикальная скала,
А Вселенная – мала!

И не стоит огорчаться,
Что уже не повстречаться,
Что погасли те костры,
Что скатились мы с горы…
* * *

А он, говорят, непрост.
И явно не лыком шит.
С небес не хватает звёзд,
А судьбы земли вершит.

И пядей во лбу не семь,
Но всё же везло ему,
И вот он известен всем,
А ты, увы, никому.

Ты гордо задумал месть.
Взглянул на слепящий свет.
Что ж, пятна на солнце есть,
А места под солнцем нет.

Ты знаешь паденья вниз,
Он – поползновенья вверх.
Ты в небо бросал синиц,
А он – сажал журавлей.

Ты босиком по росе,
Блуждал в рассветном дыму,
И вот он известен всем,
А ты, увы, никому.

Но ты, как я вижу, рад,
Негнущийся, но живой,
Что мимо тебя – парад,
Что мимо тебя – конвой.

Пусть где-то идут бои,
За власть – одна суета.
Все звёзды и так твои –
Зачем их ещё хватать?


* * *


Я сам из последних плачу
Б. Окуджава
Как лист опавший по ручью,
Несёт меня по свету.
Я из последних сил шучу,
Примите эстафету.

Когда бесстрастные года
Всё, чем дышу, похитят,
Я умоляю вас – тогда
Улыбку подхватите.

Когда надежд зелёный лес
В опилки превратится,
В ней будет свежесть, будет блеск
И утренняя птица.

Но закачается туман,
Бессмысленный и зыбкий –
и вам не даст сойти с ума
Спасённая улыбка!

* * *

Лабаз. Помойка. Банный двор,
Залитый грязью. Щелеватый,
Давно не крашенный забор.
Двадцатый век. Весна. Карпаты.

Как несовместные миры,
Как нищенское двоежёнство,
Деревня, чуждая игры,
И горнолыжное пижонство.

На эту кашу по утрам
Ложатся дивные туманы,
Смиряя стоны старых ран
Привычным способом обмана.

Душа пускается в полёт,
Слюной сладчайшею исходит:
Вот что-то – вдруг – произойдёт!
Но ничего не происходит.

Лишь солнце шпарит не за страх,
И в ритме прежних очертаний,
Как часовые на постах,
Стена, лабаз, помойка, баня.

* * *

Новогоднее
Веселых снегов кутерьма
Над шпиля звездой безмятежной.
Такой и должна быть зима –
Искристой, ликующей, нежной.

Нисходит ли на землю Бог
По этой погоде парадной –
Такой и должна быть любовь,
Доверчивой и безоглядной.

Морозная свежесть мехов,
Дух радости, ныне и присно,
Источником гордых стихов,
Такой и должна быть отчизна.

Спокойной, как выдох и вдох,
Такой и должна быть свобода…
Срывается бремя годов
Лавиною Нового года.

Две тени от белых слонов,
Две песни, два робких светила,
Мы выпьем за то, что должно,
Чтоб это действительно было!


* * *

Куда отлетает душа палача?
С. Таск

Куда отлетает душа палача?
Да вроде бы ясно. Тут нет обезлички.
Куда отлетает душа москвича,
Который полжизни провёл в электричке?

Куда отлетает душа москвича,
Который и грешен – что было, то было –
Да только ему на пиру палача
Всегда не хватало то соли, то мыла.

Ну вот и конец. Так куда ж он теперь?
Хотя и святое, а всё же начальство.
Сам Пётр заслоняет тяжёлую дверь:
А вы приходили ко мне отмечаться?

Какая промашка! Ну что за народ!
Порядка не знаешь, да ты из Москвы ли?
Здесь в очередь злую у райских ворот
Становятся мёртвые вместе с живыми.

А бедный москвич, в суматохе забыв,
Что он не за пивом и не в электричке,
По-прежнему бодро идёт на прорыв
И крайнего ищет по старой привычке…


* * *

Остались за спиною горы
Зубчатой призрачной стеной.
Мне дым в лицо пускает город,
И ненавистный, и родной.

И пожелтевшие аллеи
Вдогонку сумрачно глядят,
И сожаленья, сожаленья
Ночами душу бередят.

Горьки осенние уроки,
Тверды шершавые углы,
Но тихо выплывают строки
Из этой мороси и мглы,

Из одиночества, из лени,
Из не поставленных задач,
Из этих самых сожалений,
Из этих самых неудач.

И вовсе не монументальны,
Зато правдивы до конца,
Мои стихи документальны,
Как слепок с моего лица.

* * *