Энрико Карузо, великий тенор Опции

[Brother]

Энрико Карузо
Посвящается великому мастеру бельканто

В конце двухтысячного года журналисты, которые любят подводить итоги, анализировать и обобщать, провозгласили Энрико Карузо лучшим оперным певцом двадцатого столетия. Мнение журналистов и их обобщения являются важными при оценке места Карузо в исторической ретроспективе вокала, но более определяющими, следует признать высказывания профессиональных певцов уровня Карузо.
Импресарио Джулио Гатти Казацца, пригласил знаменитого русского артиста Ф. И. Шаляпина исполнить заглавную роль в опере Ариго Бойто "Мефистофель" в миланском театре Ла Скала. Партию Фауста исполнял Энрико Карузо. Эта была их первая встреча, в дальнейшем они стали друзьями. После окончания спектакля, Карузо от Шаляпина услышал один из самых приятных комплиментов:
"Ваш голос - тот идеал, который до сих пор я так тщетно искал".
Оказалось, что они ровесники - родились не только в один год, но также в один месяц. Карузо на 14 дней старше своего русского коллеги.
Через много лет, уже после смерти Карузо, когда его артистическая уборная в нью-йоркской Метрополитен Опера оказалась в распоряжении Шаляпина, он на стене сделал следующую надпись.


Сегодня с трепетной душой
В твою актерскую обитель
Вошел я - друг "далекий" мой!
..........................
Но ты певец страны полденной,
Холодной смертью поражённый
Лежишь в земле - тебя здесь нет,
И плачу я! - И мне в ответ
в воспоминаниях о Карузо -
тихонько плачет твоя муза!

Спустя примерно столетие после первой встречи Карузо с Шаляпиным, с выдающимся тенором нашего времени Лучано Паваротти произошел следующий случай, который характеризует его отношение к Карузо.
В Неаполе, родном городе Энрико Карузо, где он родился и вырос, должны были снимать фильм с участием Паваротти. Съемочная группа во главе с режиссером прибыла в Неаполь, выбрали место съемки, перспективу, обозначили мизансцену и направились в гостиницу, куда должен был прибыть и остановиться Лучано. После того, как съемочный коллектив расположился в гостинице, хозяйка отеля сказала режиссеру, что в гостинице имеется музей Карузо. Режиссер сильно заволновался и попросил ее не говорить об этом Паваротти до съемок.
Когда Паваротти добрался до гостиницы, к нему подошла хозяйка гостиницы и сказала:
- У нас в отеле находится музей Энрико Карузо.
Режиссер в страшном волнении обратился к Лучано:
- Я вас очень прошу, маэстро, отложите посещение музея Карузо на время после съемок, иначе стемнеет, и мы не успеем провести съемку.
- Нет, - категорически сказал Лучано Паваротти, - когда речь заходит о Карузо, все откладывается на потом.
Этот эпизод описан в книге о Паваротти и демонстрирует его отношение к Карузо, как к непререкаемому божеству.
Приведем еще несколько высказываний коллег, современников Карузо, выдающихся артистов, сделанных после прослушанных спектаклей с его участием.
Жан де Решке, король теноров "Метрополитен" еще до появление там Карузо, сказал, что неаполитанец предназначен стать его приемником. Эдвард де Решке, такой же знаменитый бас, как и его брат-тенор, заявил Карузо:
- Я никогда не слышал, более прекрасного голоса. Вы поете как Бог. Вы истинный артист…Вы заставляете меня пролить много слез. Я был, очень тронут, а это бывает со мной очень, очень редко. У вас есть сердце, чувство, поэзия, правда…С этими качествами вы овладеете всем миром…
После триумфальных гастролей Карузо в Париже, знаменитый французский актер Коклет написал ему: - В мире нет чуда, равного вашему голосу.
1901 год, Тосканини и Гатти-Казацца решили гвоздем сезона в ''Ла Скала'' сделать комическую оперу Г. Доницетти "Любовный напиток". Они сошлись на том, что для этой роли подойдет молодой певец Энрико Корузо.
В день спектакля все находились в большом волнении. И вот как это описывает Гатти-Казацца:
''Тосканини… занимает свое место… Опера начинается…Публика не проявляет интереса и остается холодной… Дело плохо… Настает очередь Карузо…Спокойный, сознавая, что решается судьба спектакля, он поет ответ на арию Адины, с таким чувством, таким голосом, что не поддается описанию. Он растапливает лед, постепенно захватывает публику, подчиняет ее себе, завоевывает, берет в плен… Взрыв! Буря одобрительных голосов, аплодисментов… Все так настойчиво и возбужденно требуют повторения, что Тосканини, вопреки своему отвращению к бисам, вынужден подчиниться… Во время антракта все говорят только о Карузо… Романс "Una furtiva lagrima" , каждая фраза которого сопровождается голосами восхищения, бисируется им, а публика вновь требует повторения… Сияющий Тосканини, вышедший с артистами на поклон, обнял Карузо и сказал, мне: ''Мой Бог! Если этот неаполитанец будет продолжать так петь, он заставит о себе говорить весь мир!'' Предсказание Тосканини сбылось...
Громадный, оглушительный успех, который выпал на долю Карузо в начале двадцатого столетия совпал с началом его успешных выступлений на оперной сцене и изобретением звукозаписи. 1900 год для Карузо ознаменован первым успешным выступлением в Ла Скала в опере Доницетти ''Любовный напиток'' и первой граммофонной записью арии Каварадосси из 3-го акта оперы Пуччини ''Тоска''. Встреча неповторимого голоса, оперы и механического звукозаписывающего аппарата, создали тот миф о неаполитанском теноре, который существует и поныне. Последовали многочисленные записи оперных арий, неаполитанских песен, романсов и серенад. Особый успех выпал на записи арии Канио из опера ,,Паяцы,, , Романс Неморино из 2 акта оп.''Любовный напиток'', арию Каварадосси из 3-го акта оп.''Тоска'' , романс Радомеса из 1-го акта оп. ''Аида'', Баллада Герцога из 1-го и Песенка Герцога из 4-го акта из оп. ''Риголетто'' и Сицилиана Турриду из оп. ''Сельская честь'', которые были записаны по пять и более раз.
Джакомо Лаури-Вольпи (знаменитый тенор, музыкальный критик, автор ряда бесценных книг по вокалу) в книге ''Вокальные параллели'' отмечает ,,На всей Земле не было уголка, в которой из граммофонного рупора не прозвучало бы ариозо ''Смейся, паяц'' в исполнении Карузо… Голос Карузо и музыка Леонковалло оказались словно созданными друг для друга. А резец звукозаписывающего аппарата втиснул в бороздки воскового диска голос, более всех остальных подходящий для этой цели, матово-мягкий, разливистый, мясистый и упругий''.
Подлинная слава Энрико Карузо состоялась благодаря тем записям, которые были выполнены при его непродолжительной жизни. Существуют различные перечни дискографического наследия Энрико Карузо. В версии Дж, Фристоуна и Ч. Драмонда содержится описание каждой из 239 выпущенных грамзаписей тенора.(см. в кн. Энрико Карузо на сцене и в жизни, М., 2002). Карузо всегда был певцом не только для коллекционеров; его записи во все времена пользовались повышенным спросом у широкого любителя вокала. К середине двадцатого столетия тираж его пластинок перевалил 50 миллионов. В дальнейшем, благодаря выпуску долгоиграющих пластинок, вероятнее всего, удвоился. Теперь выпускаются лазерные и компьютерные диски после компьютерных реставраций оригиналов посредством современных цифровых методов. Эти диски, как и прежде, раскупаются с большой быстротой. Количество поклонников Карузо возрастает.
''Голос его, как и стиль останется уникальным в истории вокала. Единственен и неповторим его баритональный тембр, неповторима вокальная манера, сердечная и человечная. Казалось его голосовые связки размещались не в гортани, а где-то в недрах сердечной мышцы, между предсердиями и желудочками и приводились в действие не воздухом, а кровью, бьющейся в ритме пульса. Критическим умам следовало бы воздержаться от суждений о том, что говорится и поется сердцем… Звук виолончели не давал покоя фантазии Карузо… он стал практиковать концентрацию звука, голосовой нажим, стараясь приближаться к звуковой широте и объемности, которые присущи виолончели под смычком больших музыкантов''- Лаури-Вольпи.

Тема Карузо в меня запала в тяжелые послевоенные годы (1947), когда мне было 13 лет. Я увлекался оперным пением и с товарищами посещал тбилисский оперный театр. Мы прослушали весь обширный репертуар театра, не упуская ни одного гастролера. Гастрольные спектакли были часты. Весной, с наступлением теплых солнечных дней, в Тбилиси приезжали выдающиеся певцы того времени, солисты Большого театра С.Я. Лемешев, И.С. Козловский, A.C. Пирогов, М.O. Рейзен, В.В. Барсова, В.A. Давыдова, H.C. Ханаев…
Однажды во время детских игр в беседе с моей сверстницей, я сообщил, что вчера был на оперном спектакле ’’Тоска’’. Она сказала, что у них дома имеется пластинка с арией из оперы ’’Тоска’’ в исполнении Карузо. Я попросил принести мне на несколько дней эту пластинку. На следующий день я получил толстую одностороннюю пластинку с оранжевой этикеткой с надписью - Ария Каварадоси из оп. Тоска., 3-ий акт, Энрико Карузо. После трехдневного непрерывного прослушивания на патефоне, я вернул пластинку, но память о ней сохранилась на всю жизнь. C тех пор, я коллекционирую пластинки, книги и статьи связанные с Энрико Карузо.
Георгий Галечян
http://greatcaruso.narod.ru/index.html

Прикрепленные файлы

 77.jpg ( 22.69 килобайт ) Кол-во скачиваний: 0

 

[Brother]

50. БАЛ В ЧЕСТЬ КАРУЗО
Карузо не любил, когда с ним обращались как с знаменитостью. Однажды, рассказывает Дороти (жена певца), одна очень известная дама в Филадельфии позвонила нам, прося разрешение дать бал в мою честь. Я никогда не бывала на балах, а тем более никто не давал в мою честь. Но прежде чем я успела ответить, Энрико сказал Дзирато (своему секретарю):
- Неужели она хочет ради этого беспокоить нас? Разве она не знает, что я занят? Скажи ей, что мы не любим бывать в обществе, и она все поймет. Она хочет дать бал не ради нас, а для себя.
Я была несколько разочарована, но ничего не сказала. Энрико посмотрел на меня.
- Ты расстроена Дора? Я, наверное, эгоист.
51. ПРИМАДОННА СБИЛА ШЛЯПУ С ГОЛОВЫ ЭНРИКО
Молодой Карузо впервые приехал в Милан с рекомендательным письмо от неаполитанского импресарио Даспоро к его известному коллеге, издателю и меценату Сандзиньо. Последний предложил Энрико подготовится к выступлению в опере Масcне ’’Наварка’’. На подготовку было дано пять дней. Энрико был так измучен, что когда прибыл на сводную репетицию (в театре ’’Лирико’’ ) и был представлен примадонне труппы, заносчивой даме де Нуовине, забыл снять шляпу. Примадонна сбила ее с головы Карузо. После этого репетиция прошла в атмосфере напряженности и скованности. Сеньора де Нуовина в опере выступила неудачно, в отличие от Энрико. Равновесие было восстановлено судьбой. Успех Карузо был несомненным. В прессе критика была не только против Нуовине, но также Масcне. О пении Карузо отозвались положительно. - У тенора, - отмечалось в одной из газет, - превосходный, свободный голос. Он находится на пути к блестящей карьере.
52. КАРУЗО В КИНО
Наконец Карузо выбрался в кино. Сидит, смотрит на экран. Рядом в кресло сел молодой человек. Шёпотом говорит Энрико: - Всего на один час я вас отвезу спеть, затем доставлю обратно – 2000 долларов. - Не мешайте смотреть фильм. - Увеличиваю – 2500. - Отстаньте. - Удваиваю. Карузо ничего не оставалось как согласиться. Через два часа Энрико Карузо доставили в зал кинотеатра для дальнейшего просмотра фильма с 5000 долларами в кармане.
53. ПЕРВОЕ ПОСЕЩЕНИЕ КАРУЗО ПЕТЕРБУРГА
После блестящего выступления Карузо в опере Умберто Джордано ’’Федора’’ в Милане в 1998 г., слава молодого итальянского тенора достигла Парижа и Лондона, Барселоны и Мадрида, Вены и Петербурга. Теперь к нему стали поступать заманчивые предложения. Он остановился на приглашении петь в Петербурге в сезон 1998 - 1999 годов. Карузо выступал в Петербурге с шумным успехом. Когда после его выступления в опере Верди ’’Аида’’ его восторженные поклонники благодарили его за прекрасное выступление, он им говорил: - не надо меня благодарить, благодарите Верди (в то время Верди работал над своей очередной оперой). После одного из концертов в императорском дворце Энрико был представлен семье Романовых. - Царь Николай II, - рассказывал потом тенор, - оказался маленького роста с тревожным выражением лица… Сцена во дворце великолепная… Вообще, все это было ново для меня. Карузо был представлен царю, который пробормотал: ’’Очень благодарен’’, после чего, по его знаку, один из придворных вручил певцу пару золотых запонок.
54. КАРУЗО ОТКАЗЫВАЕТСЯ ПЕТЬ В ’’МЕТРОПОЛИТЕН ОПЕРА’’
После спектакля ’’Любовный напиток’’ в ’’Метрополитен’’ Карузо, как обычно, много раз вызывали. Но в этот вечер он был особенно доволен своим пением. Пришел домой и лег спать совершенно счастливым. На следующий день, во всех газетах его ругали. Не сказав ни слова, он написал письмо директору театра Джулио Гатти-Казацце и передал своему сектетарю Дзирато. Это было заявление об уходе. Не прошло и получаса, как прибыл расстроенный Гатти. Он потирал нос, размахивал руками, бушевал, умолял, грозил, льстил и плакал. Энрико спокойно курил и наблюдал. - Критики говорят, что я плохо пою, ведь я никогда не пел лучше. Они это хорошо знают. Я расцениваю это как заявление о том, что публика меня не любит. А аплодисменты ничего не значат. Поэтому я ухожу. Довольно. Отто Канн, председатель совета директоров ,,Метрополитен,, был немедленно вызван и принял участия в уговорах. В конце концов, буря утихла, тучи рассеялись, засияло солнце. Карузо обещал не уходить. А Джулио Гатти-Казацца вернулся в свою контору с несколькими новыми седыми волосами в бороде. - Когда все ушли, Карузо сказал жене. - Критики получат хороший урок. Я проголодался, идем в ресторан.
55. ’’ИДИТЕ К ЧЕРТУ’’
Правление нью-иоркского оперного театра ’’Метрополитен’’ дало указание своим европейским агентам (1999) прислать сведения о восходящей неаполитанской звезде. Некоторое время спустя, импресарио ’’Метрополитена’’ Морис Грей в Милане разговаривал с Карузо. Все вопросы были согласованы, тенор должен был ехать в Нью-Йорк. Однако, когда Карузо пришел к Грею для получения документов, подтверждающих подписанные соглашения, выяснилось, что импресарио внезапно уехал. Позднее к Энрико пришел агент, который сообщил, что он уполномочен подписать контракт. - Если вы не будете действовать через агенство, которое я представляю, то вы никогда не будете петь в Нью-Йорке, - заявил он. - Идите к черту! – сказал Карузо, который не терпел шантажа. Вскоре поступила каблограмма от Грея, в которой тот просил тенора вести переговоры через агента, отправленного Карузо по столь несимпатичному адресу. Пришлось примириться и поступить в соответствие с инструкцией Грея, казалось все устраивается, но затем поступило сообщение, что Грей скончался.
56. ПОВАРА ЗАБРОСИЛИ КАСТРЮЛИ И СКОВОРОДКИ
В пору своей славы, Карузо приехал в родной город Неаполь. В открытом экипаже он ехал по главной улице Толедо. Все знали его и он знал всех. Со всех сторон его приветствовали. Он всем улыбался, шутил, пожимал руки. Толпа разрасталась и запрудила всю улицу. Энрико был вынужден снова сесть в экипаж… Некоторые взяли экипажи, коляски и поехали вслед за ним, а остальные побежали за экипажем. Карузо подъехал к ресторану, оттуда открывался прекрасный вид на неаполитанский залив. Тенор подождал пока подошли все и обратился к ним со словами: - Друзья, ваше отношение тронуло меня. Тот путь, который вы преодолели, наверное вызвал у вас голод и должен быть утолен. Можно ли найти более подходящее место, чем это. Я приглашаю вас позавтракать со мной. К большому удивлению тенора, его приглашение не вызвало восторга. - Мы хотим пения, а не еды. - Вы его также получите. К столу друзья. Карузо сдержал обещание. Между блюдами, выкурив очередную сигарету, он пел. Все служащие ресторана во главе с его владельцем оставили свои места, а повора покинули кастрюли и сковородки. После одной из песен, во время бурной овации, тенор сказал. - Похвала поваров радует меня больше всего. Женщины даже плачут когда я пою. Но если мне удалось поваров оттащить от плиты и заставить их забыть о том, что на свете нет ничего важнее еды, значит, я действительно тронул сердца своим искусством
57. О ВОЛНЕНИИ ОПЕРНОГО АРТИСТА ПЕРЕД ВЫХОДОМ НА СЦЕНУ
Карузо перед каждым вступлением в оперное действо очень волновался. Он говорил, артист который заявляет, что он не волнуется - ,,лжец или дурак,,. Перед выходом на сцену он выкуривал 15-20 сигарет. В его артистической и других местах, где он бывал в это время, оставались недокуренные сигареты. Отдельные лица, которые знали об этом, следили за ним и его недокуренными сигаретами, чтобы это не вызывало пожара. В некоторых оперных театрах, за ним ходил пожарник с ведром воды. Это волнение продолжалось до окончания спектакля. Он говорил: - У меня много недоброжелателей, которые ждут моего провала. Пока спектакль не завершился , я не спокоен. Все в руках Судьбы. Волнение, которое охватывало Карузо перед выходом на сцену, согласно его утверждению – типичное явление для оперных певцов. Может случится, когда голос тебе не повинуется или вообще пропадает. Он любил рассказывать о суевериях, которыми ’’болели’’ его друзья-певцы. Одна примадонна истово и долго крестилась перед выходом. Другая заставляла свою мать перед каждым спектаклем с ее участием прощаться с нею так торжественно, как будто она собиралась не на сцену, а на казнь. Еще одна певица выходила на сцену с золотым браслетом, надетым на запястье, и поясняла: - Он принесет мне удачу. Мне его подарил Гуно. - К сожалению, - добавляет обычно Карузо, - эта певица, в конце концов, так растолстела, и браслет так наращивался, что в нем не осталось того золота, которое содержалась в даре Гуно, но она так и не потеряла веру в свой амулет.
58. РИСУНОК ДЛЯ ГАРДЕРОБЩИЦЫ
Как-то Карузо в ресторане нарисовал карикатуру (шарж) на девушку, работающую, в гардеробе, подписался и преподнес ей. Она невысоко оценила его творчество. - Это ужасно, - обиделась она. – Вы, наверное, нехороший человек. Карузо поспешил успокоить девушку и стал извиняться перед нею. - Я пришлю вам хорошую фотографию с автографом, - пообещал Карузо. Она действительно, на следующий день получила фотографию.
59. БЕДНЫЙ ПУНЦО
В детстве и молодости Карузо постоянно искал возможность получения уроков пения. Друг Энрико, баритон Эдуардо Мессиано, с которым они пели летом на курортах близ Неаполя, однажды ему сказал: - Энрико, твой голос единственный в мире! - Какая ерунда, - засмеялся Карузо. Мессиано продолжал настаивать, что Энрико необходимо серьезно заняться пением и ему удалось уговорить его обратиться к известному педагогу вокала Гулельмо Верджине, который готовил молодых певцов к профессиальной карьере. Энрико спел под аккомпанимент Мессиано. Прослушав, Верджине сказал: - Энрико, друг мой, твой голос напоминает свист ветра в окне. Мессиано не успокаивался: – У тебя божественный голос. Верджине, должно быть, сошел с ума. Горячая вера Мессиано привела Энрико снова к маэстро Верджине, на этот раз он согласился дать уроки Карузо, хотя мнение свое насчет голоса не изменил. Среди учеников Верджине был некий Пунцо, про которого маэстро говорил, что настанет время, и он станет величайшим тенором мира. Его дочь была обручена с ним. Много лет спустя, когда Карузо стал величайшим тенором мира, Энрико сообщил жене, что он нанял слугу, которого берет с собой на гастроли в Мексику. - Он неаполитанец, утром пришел ко мне просить работу. Я ему предложил место помощника слуги, - сказал Карузо. - Она спросила: - А ты его знаешь? Энрико ответил, что зовут его Пунцо, и рассказал все про ученика Пунцо, который был заносчив и глуп, женился на дочери маэстро, но ничего не добился. - Я научу его, как стать хорошим слугой. Он научится кое-чему и поумнеет, сказал Карузо. В 1921 г. Энрико тяжело заболел и решил вернуться в Неаполь, где его состояние, возможно, улучшится. Они прибыли в свой родной город, наполненный сиянием солнца. Пунцо смотрел на него как зачарованный, не мог отвести взгляда. Карузо вспылил: - Ты опять бездельничаешь, как обычно: Где твоя голова? Ты забыл, что надо работать? Иди, собирай вещи. Когда он ушел, Энрико сказал жене: - Бедный Пунцо. Я купил ему и его жене дом в Неаполе и положил на их имя деньги в банк. - Мы не будем говорить, что он был моим слугой, будем говорить, что он был моим ассистентом. Пунцо гордый человек, а здесь его дом.
60. ВСТРЕЧА С ПУЧЧИНИ
В Ливорно, импресарио Лишарелли подбирал певцов для постановки оперы Пуччини ’’Богема’’. Все действующие лица были подобраны, кроме Рудольфа. Дирижер Муньоне, рекомендовал на эту роль молодого певца Карузо. Лишарелли вызвал Энрико и сказал ему, что его выступление в партии Рудольфа будет зависеть от решения Пуччини, который в то время находился в Торре дель Лаго, недалеко от Ливорно. Карузо выдвинул контрпредложение - если он не понравится Пуччини, Лишарелли будет ему платить 15 лир, но если понравится – 1000 лир за спектакль. Через несколько дней Энрико со своим другом охотился близ Торре дель Лаго, и его приятель, который был знаком с Пуччини, привел его на виллу композитора. Пуччини сел за рояль. Под аккомпанимент великого музыканта Энрико начал петь арию мз первого акта оперы ’’Богема’’. После первых фраз, Пуччини повернулся к певцу и спросил: - Кто вас прислал ко мне? Бог? Композитор полностью одобрил Карузо на роль Рудольфа в опере ’’Богема’’. Энрико, полный восторга примчался к Лишарелли и все выпалил, что ему сказал Пуччини. Импресарио сразу остудил его. Oн сказал, что, поскольку Карузо пошел к Пуччини по своей инициативе, с ним не посоветовавшись, он, Лишарелли не обязан платить по 1000 лир за вечер, а будет платить 15 лир, как и за выходы в других операх, что бы ни говорил Пуччини.