Лев Дуров Опции

[sirena]

Предисловие...

"Ещё одно последнее сказанье - и летопись закончена моя. Исполнен долг завещанный от Бога мне грешному"

Вот и я с присущей мне скромностью ("Я негодяй , но вас предупреждали!!") решил, пока не поздно, пока ещё не растеряны все кусочки смальты, решил внести свою лепту в дело сохранения мирового равновесия и вывесить свою картину именуемую "сайт" в галерее, в которой полно свободного места. Авось она поможет избежать мировых катастроф.

А благодарности за это я у человечества не спрошу - лишь бы всем было хорошо и все жили счастливо.

Сделан сайт и меня снова обуревают грустные мысли. Трудно, очень трудно всё было вспоминать. И что вспоминать? Я даже сам не знаю что лучше, а что хуже. Что было делать? Перечислить на сайте своих родственников, чтобы они не обиделись? Расказывать биографии своих детей и внуков? Надеюсь, у них появятся свои официальные сайты, когда придёт время.
Бывает и такое, что дети и внуки расскажут обо мне на своих сайтах больше, чем я вспомнил. Всякое бывает...

[sirena]

ВОТ ТАК ПОПАЛСЯ!

Однажды, в день моего рождения, раздаётся телефонный звонок из отдела международных перевозок, и мне сообщают, что пришла посылка из Германии. Вслед за звонком приходит красивый бородатый человек в очках, приносит посылку. Я за нее как положено расписываюсь, вскрываю коробку - там французские консервы, какая-то цифровая шифровка и подпись "За грешные писки". Я понимаю, что так переиначено название моей книжки "Грешные записки". На коробке обратный адрес: "Германия. Бабельсберг, доктор Бользен". Мне жена говорит: "Доктор Бользен - это же Штирлиц". Я думаю: "Ну, хорошо, разыграл меня кто-то в Германии. Но кто?" А в это время мне звонят, поздравляют, и среди всех - мой знакомый полковник. Я ему про подарок рассказываю, а он мне: "Ты только ничего не трогай, я завтра утром рано приеду, посмотрим". Назавтра приезжает, все внимательно рассматривает, мы берем мою книжку с полки и на огромном джипе с фонарями куда-то едем. Там такие жуткие ворота, везде люди в форме нам козыряют. Проходим в огромную комнату с шикарной мебелью, мой приятель вызывает еще двух полковников. Кто-то говорит: "Здесь шифровка, скорее всего, по вашей книжке, нужен шифровальщик". Вызывают еще одного полковника. И вот уже все вместе колдуют над шифром и моей книжкой. Потом говорят: "Тут написано: "Зачем вы раньше времени закончили гастроли в Германии? Слово сдержал. Консервы прислал. Штирлиц". А вот эта цифра, длинная, в конце три нуля, но они в любой шифровке отбрасываются". Когда нули отбросили, оказалось, что это московский номер телефона. Меня тут же попросили по нему позвонить. Я звоню, и детский голос мне отвечает, что из взрослых недавно был папа, но он куда-то уехал с дядей Левой Дуровым, и называет имя моего приятеля, а тот напротив сидит и улыбается. Оказалось, что я нахожусь в СОБРе, в самом его центре. Вот так попался! Но когда четыре полковника сидят, тихо о чем-то говорят, что-то приносят, расшифровывают, уносят, все таинственно, на полном серьезе, то, естественно, начинаешь во все это верить. А как они играли! Артисты! Какая подготовка была! Один сутки искал французские консервы, другой шифровку составлял