Песах Опции

[Blesk]

ПЕ`САХ (פֶּסַח; по-арамейски פִּסְחָא, писха; по-гречески и по-русски — Пасха), весенний праздник в память Исхода евреев из Египта, начинающийся 15 нисана и длящийся семь дней в Эрец-Исраэль и восемь дней в странах диаспоры. Первый и седьмой дни (первые два дня и заключительные два дня — в диаспоре) — праздничные в полном смысле (иом тов), нерабочие, как суббота (но приготовление пищи разрешено); в остальные дни — хол ха-мо‘эд (`праздничные будни`) — работа разрешается (с некоторыми ограничениями). Название «Песах» традиция связывает с тем, что Бог миновал (пасах) дома израильтян, не тронув их во время казней египетских (Исх. 12:23–27). Словом «песах» в древности назывался годовалый агнец или козленок, приносившийся в жертву в канун этого праздника (14 нисана к вечеру); его зажаривали целиком и съедали на семейной праздничной трапезе ночью (Исх. 12:1–28, 43–49; ср. Втор. 16:1–8, где упомянут и теленок). Тот, кто, не обладая ритуальной чистотой или находясь слишком далеко от Храма, не мог выполнить этот обряд 14 нисана, мог совершить его месяцем позже (Чис. 9:1–14); это второй, или малый Песах, согласно позднейшей терминологии. Песах называется также хаг ха-маццот (`праздник опресноков`, см. Мацца; Исх. 23:15; Лев. 23:6; Втор. 16:16), так как в этот праздник заповедано есть хлеб только из неквашеного теста в память о том, что израильтяне, в спешке покидавшие Египет, были вынуждены изготовить хлеб из не успевшего взойти теста (Исх. 12:39).

[Blesk]

От "Агады четырех" к "Агаде пяти"


Как хорошо известно, ядром Пасхальной Агады является рассказ об Исходе из Египта, построенный на основе речи ("hагада") "приносящего первые плоды" (Второзаконие 26:5-9). Мишна в трактате Псахим (10:4), описывая порядок Седера, говорит: "Начинают с позорного и завершают прославляющим, т.е. начинают с 'арамеянином-скитальцем был мой предок' (Втор. 26:5), и продолжают читают и комментируют ('дореш') полностью до конца всего отрывка ('ад ше-йигмор коль hа-параша кула')".

Итак, Мишна специально особо подчеркивает, что следует дочитать рассказ "приносителя первинок" до конца. Однако, если мы посмотрим на нашу Пасхальную Агаду и сравним ее с текстом Торы, то мы вдруг обнаружим, что, оказывается, в нашей Пасхальной Агаде читается и дается комментарий (т.е. добавляется мидраш) совсем не ко всем пяти стихам отрывка, а только к его первым четырем стихам. Последний же стих (26:9): "И привел нас на место это, и дал нам землю эту, землю, текущую молоком и медом" - этого стиха нет в нашей Пасхальной Агаде. Т.е. наша Пасхальная Агада совершенно противоречит тому, что сказано в Мишне, мы вовсе не читаем до конца отрывка, но опускаем последний стих, в котором говорится о Стране Израиля! И такова вся наша Пасхальная Агада - она говорит об Исходе, но не о Приходе, она описывает уход из Египта, но не приход в Страну Израиля. И в этом подход Пасхальной Агады резко контрастирует с подходом самой Торы, которая (как и в рассматриваемом нами отрывке) говоря об Исходе, всегда упоминает о его цели - об Эрец Исраэль.

Вот это связано по-видимому, с тем, что наша Пасхальная Агада пришла к нам в вавилонской редакции, где вопрос об Эрец Исраэль весь "принижался". Это отразилось на Пасхальной Агаде в самых разных аспектах.

Опорными точками Пасхальной Агады являются четыре бокала. "Должен выпить человек на Седере не менее четырех бокалов вина" - говорит Мишна (Песахим 10:1). Мишна привязывает эти бокалы к четырем разделам-заповедям, которые существуют в Седере Песах. Первый привязан к Кидушу, второй - к рассказу об Исходе, третий - к Биркат hа-мазон (т.е. ко всей еде, которую мы ели, включая марор и мацу) и четвертый - к чтению hалеля. Но кроме этого соотношения, в нашем сознании (и во многих комментариях) утвердилось также мнение, что эти четыре пасхальных бокала связаны с "четырьмя языками (уровнями) Геулы" - "арба лешонот геула", - т.е. с четырьмя высказываниями (обещаниями) о Геуле, которые приводятся в Торе (Исход 6:6-7). Но опять-таки, как только мы заглянем в Тору, то увидим, что соответствия нет, потому что в Торе есть вовсе не четыре "высказывания Геулы", а пять; и при этом последнее из них - "и Я введу вас в Страну, о которой Я клялся Аврааму, Ицхаку и Яакову дать ее вам в наследие" - тоже пропускается в Агаде. Тем самым, наличие четырех бокалов, когда мы соотносим это с четырьмя "языками Геулы" нас совершенно ложно ориентирует!

В связи со всем этим, существует в некоторых кругах обычай пить не четыре, а пять бокалов, чтобы помнить о пяти "уровнях Геулы". Этот обычай не распространен широко, однако он существует.

В Пасхальном седере в обычном варианте тоже имеется пятый бокал, но он существует там "частично" - т.е. его наливают, но не пьют, и это бокал пророка Элияhу. Так что бокалов там "не совсем четыре", но до того, чтобы пить пятый бокал, дело обычно не доходит, - хотя, как мы указываем, есть такие люди, которые именно для того, чтобы не были забыты пять аспектов Геулы, пятый бокал пьют.

Итак, если мы переходим от Агады в вавилонской редакции к Агаде в редакции Иерусалимской (т.е. в редакции Эрец Исраэль), - то, прежде всего, в рассказе об Исходе нужно добавить пятый стих и добавить к нему разнообразные комментирующие его мидраши.

Несколько более сложная проблема - это пятый бокал. Если пить его с благословением, то в этом можно увидеть некоторую проблему. (Напомним, что в Пасхальном седере к каждому бокалу есть свое отдельное благословение "борэ при hа-гафен"). Если бокалы присоединяются к заповедям - а именно на этом основании к каждому бокалу прилагается отдельное благословение, - то возникает вопрос о пятом бокале: когда он пьется и какая заповедь к нему относится. И здесь оказывается, что в вопросе чтения hалеля в Пасхальной Агаде есть две точки зрения. А именно там есть два hалеля: есть "hалель Мицраим" - это обычный наш hалель, а есть "hалель hа-гадоль" - это отдельный Псалом. И существуют две точки зрения (упоминаемые у Рамбама и даже в Шульхан Арухе): "hалель Мицрами" и "hалель hа-гадоль" - это одна заповедь или это две заповеди; и если мы решим, что "hалель hа-гадоль" - это особая заповедь, отдельная от "hалель Мицраим", то на "hалель Мицраим" пьется один бокал, он будет у нас четвертым, а на "hалель hа-гадоль" - пятый бокал, в "Нирца". [Кстати, отметим, что "hалель Мицраим" - только об Исходе, а "hалель hа-гадоль" - также и о приходе в Эрец Исраэль. И уже упоминалось, что вообще в нашей Пасхальной Агаде есть Исход из Египта, но нет, как особого раздела, прихода в Эрец Исраэль, (кроме отдельных упоминаний в пиютах - например, "Дайену"), - и в этом отражается ее вавилонский характер]. Итак, если установить пятый бокал так, чтобы считать "hалель hа-гадоль" отдельной заповедью по сравнению с "hалель Мицраим", тогда соответственно, пятый бокал будет на своем месте. (Напомним, что Мишна говорит: "не менее четырех", но не ограничивает четырьмя!) Поскольку и Рамбам, и Шульхан Арух упоминают такую возможность, то галахической проблемы здесь нет.

Сегодня также есть Пасхальные Агадот, в которых пьют пять бокалов, например "Агадат hа-Микдаш".

Но если идти по этой линии, тогда было бы желательно, для цельности картины (хотя, конечно и не обязательно) дополнить Пасхальную Агаду, чтобы она ориентировалась на число пять по всем параметрам. (Отметим известное высказывание: "Всякий, кто еще более рассказывает об Исходе - поощряется"). И оказывается, что это можно сделать очень даже "естественно".

А именно: что касается четырех вопросов "Ма ништана", то при более внимательном рассмотрении мы увидим, что вопросов, на самом деле, существует пять, т.к. Мишна сообщает, что один из вопросов должен быть: "почему мы во все обычные ночи едим мясо жареное, вареное и поджаренное на огне, а в эту ночь только поджаренное на огне?" В Мишне, конечно, нет нашего сегодняшнего вопроса "почему во все обычные ночи мы едим сидя или возлежа, а в эту ночь возлежа", - потому что во времена Мишны ели всегда возлежа, и таким образом, в Мишне вопросов четыре, но ничего нам не мешает сейчас соединить эти две линии (Мишну и сегодняшнюю Агаду) и добавить, например, такой вопрос: "почему во времена Храма ели во все обычные ночи жаренное, вареное и прожаренное на огне, а в эту ночь только прожаренное на огне?" Поскольку такой вопрос есть в Мишне, то его добавление будет вполне уместно.

Далее нам желательно было бы добавить к "четырем сыновьям" пятого сына. [Отметим, кстати, что хотя у нас в Агаде говорится: "В соответствии с четырьмя сыновьями говорит нам Тора", - следует отметить, что Тора вовсе не говорит о четырех сыновьях, но драш, который есть в Пасхальной Агаде, - опирающийся на то, что он приводит из Торы четыре стиха об "ответах сыну". И таким образом, вполне допустимо сказать, что есть пять видов сыновей; а именно, что пятый сын - это тот, кто вообще не приходит на Пасхальный седер. Действительно, в прошлые времена такого не было; все виды сыновей собирались за Пасхальным столом. Сегодня, к сожалению, ситуация такова, что есть сыновья, которые не приходят вообще. И уже высказывалась во всевозможных статьях идея, - что, фактически, есть пятый сын, который совсем отделился, и задающийся про него (хотя и не им самим) вопрос состоит в том, как ему все это объяснить и как его привести на Пасхальный седер.

Таким образом, мы дополнили седер, так что он превратился из четырех в пять по всем параметрам: параметр бокалов, параметр стихов в описании Исхода из Египта в центральной части Пасхальной Агады, параметр пяти вопросов "Ма ништана", и параметр пяти сыновей.

И если практически сделать Седер, основанный по всем вопросам на пяти пунктах, а не на четырех, то это будет интересным обновлением как для себя, так и для своих детей и своей семьи в праздновании Пасхального седера. А обновление здесь очень важно.

Конечно, не стоит совсем забывать про "четыре". "Четыре" - это "стороны света", это "объемлющая структура", в то время как три - это "содержание" - как это проявляется, например, в том, что есть три праотца и четыре праматери и т.п. (драш от р. Х. Табескина). И конечно, есть важность в сохранении обычая - в Пасхальном Седере, основанном на параметре "четыре". Но все же я уверен, что можно и сохранить "четыре", и найти в Пасхальном Седере место для "пяти".]

В заключение я хочу отметить, что данная статья основана на лекции Хаги Бен-Арци (Бейт-Эль), который намеревается в следующем году выпустить такую обновленную Пасхальную Агаду.