Праздник-Ханука! Опции

[sirena]

ХАНУКА (ХАНУКОИ)

ИСТОРИЯ ХАНУКИ

События, в память которых мы отмечаем праздник Ханука, произошли во времена Второго Храма. В те дни Страна Израиля входила в состав империи Селевкидов. Ее правитель Антиох Епифан, казалось, преуспел в своем стремлении навязать евреям греческую культуру. Для многих евреев элинизм оказался привлекательным, но та часть народа, которая не пожелала отказаться от еврейства и Торы, подняла восстание. Возглавил его первосвященник Матитьяу бен Йоханан и пятеро его сыновей. Рамбам (р. Моше бен Маймон) так описывает события тех дней: "Они (греки) жестоко притесняли Израиль, пока не смилостивился Всевышний и не спас евреев от их рук. Тогда победили Хасмонеи, семья первосвященников, уничтожили врагов и спасли Израиль... Когда Израиль победил, был двадцать пятый день месяца Кислев. Вошедшие в Храм нашли только один кувшин ритуально чистого масла для Меноры (Храмового светильника). Этого масла могло хватить только на один день. Но зажгли его, и свечи горели восемь дней, пока не приготовили новое масло.

Прикрепленные файлы

 h001.gif ( 18 килобайт ) Кол-во скачиваний: 0

 

[Blesk]

Ханукальный светильник Авиэзера
Хасидская история для детей

В роскошном и просторном доме наси* рабана Гамлиэля царила печаль: его старший сын Авиэзер был тяжело болен.

Лучшие иерусалимские лекари спешили к дому наси, но тщетно: никто не знал, как лечить юношу, жизнь которого угасала...

- Сыночек, дорогой, - рыдала мать Авиэзера Мирьям, - если бы я могла взять твою болезнь на себя...
Элиэзер произнес что-то невнятное, но никто не расслышал его слов.

Это происходило в конце месяца кислева. В тот год зима была особенно суровой: ни на минуту не утихал холодный пронизывающий ветер, шел снег с дождем. Рабан Гамлиэль старался обеспечить всех нуждающихся теплой одеждой и дровами. Приближалась Ханука. Авиэзер, укрытый горой теплых одеял, дрожал от холода, его знобило. Жар его усиливался.

Перед самой Ханукой он вдруг громко позвал: "Папа!".
Отец поспешил к нему.
- Папа, - произнес юноша, - я хочу... хочу, чтобы... зажгли... сигнальные костры для освящения... месяца... и в честь високосного года... в праздник Ханука... я хочу...
- Но, - ответил изумленный отец, - ведь их зажигают только...
- Исполни его желание! - воскликнула Мирьям.

Прежде, чем сделать это, - сказал Наси, - я должен собрать в доме учения десять старцев и главу судей. Мы будем обсуждать его просьбу всю ночь.

- Пока вы будете обсуждать просьбу мальчика, его уже осудят на небесах, - сказал Мирьям. - Сделай то, что он просит, - ведь речь идет о жизни и смерти.
- Да, папа, - лицо юноши осветилось, - зажги костры... отсюда... из Иерусалима... до Вавилона... и я хочу... увидеть... как их зажигают...
- В такой холод?! - с сомнением в голосе сказал рабан Гамлиэль. - В такой снегопад?! Но ведь...

- Нет, - сказал юноша, собрав последние силы. - Не умру я, ибо жить буду!

Рабан Гамлиэль поспешно вышел из своего дворца и собрал десять старцев.

- Если просит человек в агонии... - сказал один из старцев.
- Но ведь это запутает их там, в Вавилоне, - возразил второй.
- Передадим им, что мы делаем это ради спасения жизни, - воскликнул рабан Гамлиэль. - Они поймут.

В канун Хануки человек, разжигающий костры на Масличной горе, работал не покладая рук. Он без устали таскал длинные бревна из кедра, стебли тростника, стволы оливковых деревьев... А ветер... О чудо! - ветер совсем стих. На дворе была стужа, но не было уже ни дождя, ни снега, а небеса были прозрачны и чисты.

Авиэзер, завернутый в одеяла, сидел напротив человека, разжигающего костры. Мать и отец сели по обе стороны от него; с ними были лекарь и несколько слуг.
Человек, разжигающий костры, зажег маленький факел и сказал:
- Ну вот, дорогой Авиэзер, я зажигаю костер для тебя. Да будет принята наша молитва на небесах! - И он зажег костер.
- Я вижу, вижу, - воскликнул Авиэзер, - сейчас зажигается костер на севере, на горе Сартаба, в крепости Александрон... и еще севернее, в крепости Агрипина, в Кохав а-Ярден, костры появились за рекой Иордан, восточнее у Хаварона, в Большой пустыне, по которой наши предки возвращались из вавилонского изгнания...

Внезапно он сбросил с себя все одеяла и встал.

- Огонь дошел до Бейт-Балтин на реке Евфрат. Все поднимаются на крыши с горящими факелами...

В этот час зажглись факелы на иерусалимских крышах. Город был ярко освещен, и лицо Авиэзера сияло.

- Праздник, праздник! - кричал он. - Праздник огней!
Семейный лекарь, стоявший неподалеку, подошел к юноше.

- Хвала Г-споду! - воскликнул лекарь. - Юноша здоров. Чудо! Ханукальное чудо! Пусть он идет домой. Дайте ему отдохнуть.

- Давайте понесем его на стуле, - сказал рабан Гамлиэль.
- Нет, я пойду сам, - сказал юноша. - Только поддерживайте меня. Ты, мама, с этой стороны, а ты, папа, - с этой.

Так они шли, направляясь к своему дворцу, сопровождаемые лекарем и слугами.

Во всех домах горели праздничные светильники, а светильник Авиэзера горел от Масличной горы до реки Евфрат.
В тот день был установлен праздник на все века, для всех поколений - Ханука Авиэзера.

* наси (ивр.) - глава Сангедрина