Прямо с одесского привоза Хайт, и еще... Опции

[sirena]

О ! - одно из самых одесских, пожалуй, слов. Может включать в себя практически любое чувство и переживание.
* Раввин во время проповеди разгневанно вещает:
- Евреи! Вы погрязли в грехе: не соблюдаете шабес, едите некошерную пищу, ходите в публичные дома... О!
- Ребе, что "О!"?
- Я вспомнил, где я забыл свои калоши.
* Три еврея гуляют по кладбищу:
- Я хотел бы лечь в могилу рядом с Моисем Зусманом. Он был такой великий повар.
- А я хотел бы лечь в могилу рядом с ребе Снайпером. Он был таким раввином...
Третий, скромно:
- А я хотел бы лечь рядом с мадам Кац.
- Так она же, слава Богу, жива...
- О!
И еще один, может, не одесский, но очень родной по форме анекдот.
* Л.И.Брежнев открывает Московскую Олимпиаду. Его устанавливают на трибуне, открывают папку. Брежнев:
- О! О! О! О! О?
Референт:
- Леонид Ильич, это олимпийские кольца, текст дальше...
ОБ - о
* Об чем думает такой папаша? Он думает об выпить хорошую стопку водки, об дать кому-то по морде, об своих конях - и больше ничего...
(И.Бабель. "Закат")
* И спросил я у него:
- Обо что вы думаете?
И он мне отвечал:
- Не мешай, я думаю об половую проблему.
(И.Бабель. "Искусство и половая проблема")
* Об этой новости неделю
В порту шумели рыбаки,
На свадьбу грузчики надели
Со страшным скрипом башмаки.

ОБЖИМКИ - остатки
Когда вода в наливных колодцах заканчивалась, еще некоторое ее количество можно было собрать с помощью губки. Собранная таким образом вода и называлась "обжимки".

[sirena]

Если есть на земле рай для юмористов, так это одесский привоз. Это настоящий Клондайк, золотая жила веселья. Здесь ничего не надо придумывать, надо только ходить по торговым рядам и записывать. И за покупателями, и за продавцами, поскольку здесь все одинаково остроумны. Тут никто не скажет слова просто так. Даже на самый простой вопрос ответ всегда будет необычный:
- Тарас Петрович, как дела, как живете?
- Живу как моль: один костюм уже проел, теперь взялся за второй. А вы, Григорий Матвеич, как живете?
- Как я живу? Как арбуз: пузо растет, а хвостик сохнет.
Так давайте не будем терять времени, пройдемся вместе по этим торговым рядам, где грудами лежат розовые шматы сала, пузатые баклажаны, которые каждый уважающий себя одессит называет только «синенькие», и особые одесские помидоры, пахнущие солнцем и горьким степным ветром. Пройдемся и послушаем, что сегодня говорят на одесском привозе.
— Куры, куры! Парные куры! Дамочка, идите сюда! Посмотрите, это же не кура, это мечта!
— Я уже подошла. Теперь вы мне скажите: вы кормите своих курей?
— А зачем это вам?
— Как это зачем? Может, я тоже хочу так похудеть?
Здоровенный дядька в соломенной шляпе тащит две кошелки ярко-красных помидоров.
— Дядько, дядько! Где вы брали таки гарны помидоры?
— Да вон же, в соседнем ряду.
— И шо, много народу?
— Да никого не было. Даже продавца.
Рядом старушка довольно преклонного возраста уверенно выговаривает продавцу:
— Глаза твои бесстыжие! Морда твоя наглая! Что ж ты такие огурцы продаешь?
— Какие это такие?
— Что, сам не видишь? Желтые, скрюченные - тьфу!
— Ой, мамаша, вы лучше на себя посмотрите!
Возле выложенных горой фруктов стоит мужчина. Долго смотрит на шестизначные цены, продает очки, опять надевает и снова смотрит.
— Мужчина, — спрашивает продавец, — что там высматриваете? Что вам неясно?
— Да я никак не могу понять: это у вас цены или номера телефонов?
Это тоже примета времени. Когда один доллар стоит почти двести тысяч карбованцев — цены измеряются в миллионах. Людям старой закалки, привыкшим с уважением относиться к слову «миллион», приходится нелегко.
— Молодой человек, молодой человек! Вы мне не скажете, сколько стоит ваша телятина?
— Почему не скажу? Что мы с вами, в ссоре? Конечно, я скажу. Только вы сначала скажите: у вас валидол с собой?