Прямо с одесского привоза Хайт, и еще... Опции

[sirena]

МИНЕ - мне
* - Мине нарушают праздник, - кричал он, полный отчаяния, - дорогие, прошу вас, закусывайте и выпивайте. (И.Бабель. "Король")

МИШПУХА - семья, компания
* - Хватит с меня этих Кисляковых, хватит! Как к нам закатают, так всей мишпухой, а как к ним, так "ой, нас как раз не будет дома".
* У нас на Брайтоне веселая мишпуха.
У нас на Брайтоне отличные дела.
Ты здесь услышишь, если ты имеешь ухо,
Что эмиграция смогла и не смогла.

МИШИГИНЕР - немножно больной на голову (см.)
* - Как тебе нравится, Моня женится на вдове?
- Фу, я бы в жизни не стал вторым мужем вдовы.
- Мишигинер! Ты хотел бы быть ее первым мужем?!

МОДУ БРАТЬ - придумывать и делать что-либо не самое лучшее
* - Хулиганская морда, - прокричал он, увидя гостя, - бандит, чтоб земля тебя выбросила! Хорошую моду себе взял - убивать живых людей...
(И.Бабель. "Как это делалось в Одессе")

МОРОЧИТЬ ГОЛОВУ - надоедать, приставать
* - Иди, иди, не морочь голову! Мой товар. По сколько надо, по столько и торгую, ты мне можешь не указывать... Камбала, камбала, камбала...
(В.Катаев. "Белеет парус одинокий")
* - Как пройти на Дерибасовскую?
- Повернете за угол, пройдете направо, потом прямо, прямо, аж до Новорыбной, там справа будет "Привоз". Найдете на нем рыбный ряд, купите селедку...
- Зачем мне селедка?!
- Вот ей и будете морочить голову. Вы стоите на Дерибасовской!!!

[sirena]

Если есть на земле рай для юмористов, так это одесский привоз. Это настоящий Клондайк, золотая жила веселья. Здесь ничего не надо придумывать, надо только ходить по торговым рядам и записывать. И за покупателями, и за продавцами, поскольку здесь все одинаково остроумны. Тут никто не скажет слова просто так. Даже на самый простой вопрос ответ всегда будет необычный:
- Тарас Петрович, как дела, как живете?
- Живу как моль: один костюм уже проел, теперь взялся за второй. А вы, Григорий Матвеич, как живете?
- Как я живу? Как арбуз: пузо растет, а хвостик сохнет.
Так давайте не будем терять времени, пройдемся вместе по этим торговым рядам, где грудами лежат розовые шматы сала, пузатые баклажаны, которые каждый уважающий себя одессит называет только «синенькие», и особые одесские помидоры, пахнущие солнцем и горьким степным ветром. Пройдемся и послушаем, что сегодня говорят на одесском привозе.
— Куры, куры! Парные куры! Дамочка, идите сюда! Посмотрите, это же не кура, это мечта!
— Я уже подошла. Теперь вы мне скажите: вы кормите своих курей?
— А зачем это вам?
— Как это зачем? Может, я тоже хочу так похудеть?
Здоровенный дядька в соломенной шляпе тащит две кошелки ярко-красных помидоров.
— Дядько, дядько! Где вы брали таки гарны помидоры?
— Да вон же, в соседнем ряду.
— И шо, много народу?
— Да никого не было. Даже продавца.
Рядом старушка довольно преклонного возраста уверенно выговаривает продавцу:
— Глаза твои бесстыжие! Морда твоя наглая! Что ж ты такие огурцы продаешь?
— Какие это такие?
— Что, сам не видишь? Желтые, скрюченные - тьфу!
— Ой, мамаша, вы лучше на себя посмотрите!
Возле выложенных горой фруктов стоит мужчина. Долго смотрит на шестизначные цены, продает очки, опять надевает и снова смотрит.
— Мужчина, — спрашивает продавец, — что там высматриваете? Что вам неясно?
— Да я никак не могу понять: это у вас цены или номера телефонов?
Это тоже примета времени. Когда один доллар стоит почти двести тысяч карбованцев — цены измеряются в миллионах. Людям старой закалки, привыкшим с уважением относиться к слову «миллион», приходится нелегко.
— Молодой человек, молодой человек! Вы мне не скажете, сколько стоит ваша телятина?
— Почему не скажу? Что мы с вами, в ссоре? Конечно, я скажу. Только вы сначала скажите: у вас валидол с собой?