Прямо с одесского привоза Хайт, и еще... Опции

[sirena]

ЖЕ - усилительная частица
* - Ой, месье Бабель, - сказал он, качая головой. - Вы же сын такого известного папаши! Ваша мама была же красавица! (К.Паустовский. "Рассказы о Бабеле").
* Старый одесский портной делится с другом:
- Если би я бил цар, я би бил его богаче.
- Почему? - Я би еще же немножечко шил.

ЕЖ, ЖЕ Ж - же
* - Еж ты ж господи же ж боже ж мой же ж, людей сколько. Это же всех их прокормить нужно. (М.Жванецкий. "Как пройти на Дерибасовскую").


ЖЛОБ - некультурный, хам, "деревенщина", "амбал" Не дай Бог когда-то было "обозвать" жлобом коренного одессита. Тот сначала, "перед дать по морде", перечислял всех своих пращуров с упоминанием титулов, рода занятий, адресов, дат рождений и смерти, местонахождения могил, затем следовало: "Так ше ж ты говоришь!.." и продолжал разговор при помощи рук.
* Ше я вам хочу сказать: в Одессе стало навалом жлобов. Йихь хватало, но сейчас на это дефицита совсем нема. Откуда оньи беруться? Шеб так мясо с деньгами йиз счастьем брались! (А.Айзенберг. "Огонечки").
* Когда Жора произнес его имя, баба Маня скривилась:
- Ай, он - жлоб!
- Во-первых, вы не правы - он выписывает "Мурзилку"...

[sirena]

Если есть на земле рай для юмористов, так это одесский привоз. Это настоящий Клондайк, золотая жила веселья. Здесь ничего не надо придумывать, надо только ходить по торговым рядам и записывать. И за покупателями, и за продавцами, поскольку здесь все одинаково остроумны. Тут никто не скажет слова просто так. Даже на самый простой вопрос ответ всегда будет необычный:
- Тарас Петрович, как дела, как живете?
- Живу как моль: один костюм уже проел, теперь взялся за второй. А вы, Григорий Матвеич, как живете?
- Как я живу? Как арбуз: пузо растет, а хвостик сохнет.
Так давайте не будем терять времени, пройдемся вместе по этим торговым рядам, где грудами лежат розовые шматы сала, пузатые баклажаны, которые каждый уважающий себя одессит называет только «синенькие», и особые одесские помидоры, пахнущие солнцем и горьким степным ветром. Пройдемся и послушаем, что сегодня говорят на одесском привозе.
— Куры, куры! Парные куры! Дамочка, идите сюда! Посмотрите, это же не кура, это мечта!
— Я уже подошла. Теперь вы мне скажите: вы кормите своих курей?
— А зачем это вам?
— Как это зачем? Может, я тоже хочу так похудеть?
Здоровенный дядька в соломенной шляпе тащит две кошелки ярко-красных помидоров.
— Дядько, дядько! Где вы брали таки гарны помидоры?
— Да вон же, в соседнем ряду.
— И шо, много народу?
— Да никого не было. Даже продавца.
Рядом старушка довольно преклонного возраста уверенно выговаривает продавцу:
— Глаза твои бесстыжие! Морда твоя наглая! Что ж ты такие огурцы продаешь?
— Какие это такие?
— Что, сам не видишь? Желтые, скрюченные - тьфу!
— Ой, мамаша, вы лучше на себя посмотрите!
Возле выложенных горой фруктов стоит мужчина. Долго смотрит на шестизначные цены, продает очки, опять надевает и снова смотрит.
— Мужчина, — спрашивает продавец, — что там высматриваете? Что вам неясно?
— Да я никак не могу понять: это у вас цены или номера телефонов?
Это тоже примета времени. Когда один доллар стоит почти двести тысяч карбованцев — цены измеряются в миллионах. Людям старой закалки, привыкшим с уважением относиться к слову «миллион», приходится нелегко.
— Молодой человек, молодой человек! Вы мне не скажете, сколько стоит ваша телятина?
— Почему не скажу? Что мы с вами, в ссоре? Конечно, я скажу. Только вы сначала скажите: у вас валидол с собой?